Поход по Горному Алтаю 1994г.

Автор текста и фото: Лапин Константин Александрович

Казанский Техникум Легкой Промышленности

Г О Р Н Ы Й А Л Т А Й
Отчет о походе
совершенном в августе 1994года

Маршрут планировалось начинать из поселка Тюнгур, но для начала группой решено отправиться в трехдневную экскурсию на знаменитое Телецкое озеро. Его название произошло от названия племени телессов, живущих на берегу. Сами местные жители называют его Алтын-Коль, или Золотое Озеро. С этим названием связана красивая легенда о том, как один из сынов народа, живущего на озере, в неурожайный год захотел купить хлеба. Но несмотря на все золото, которое он предлагал в обмен, никто ему не стал продавать хлеб. Тогда он собрал все золото и выбросил его в озеро со склонов горы, которая теперь носит название Алтын-Ту, что означает Золотая Гора.

В первых числах августа мы прибыли на Телецкое озеро, в поселок Артыбаш. Пройдя около пяти километров по берегу, мы отошли от поселка, и оказались в окрестностях туристической базы Артыбаш. Остановившись на берегу, все занялись хозяйством, как-то - разбором продуктов, приготовлением шашлыков из мяса, запасенного ранее. Удалось покататься на катамаранах, принадлежащих базе Артыбаш - за час всего трешка.

Первый день на озере этим и закончился. Вечером разыгралась совершенно дикая буря. Порывы ветра были ужасающими, за соседним хребтом и в верхней части озера громыхала невиданная нами ранее гроза. Вспышки молний и дикие раскаты грома происходили с частотой в полминуты и даже чаще. В ожидании ливня мы попрятались в палатки, запрятав вещи под перевернутую, пробитую в двух местах, лодку. Но ливня не было, гроза прошла в соседнем ущелье, и ночью все стихло.

С утра солнце подарило нам отличную возможность сделать удачные снимки озера. Договорившись с капитаном небольшого буксира, вместе с еще какими-то туристами, мы поехали на прогулку по озеру. В лагере осталась только Неля, все же остальные повылезали на палубу, и фотографировали удивительные берега озера. Берега в начале были лесными, круто уходящими справа вверх, а слева переходящие в большие заливные и заболоченные участки. Но, пройдя несколько километров вверх, мы заметили, что подобные участки кончились, берега сомкнулись, и у воды обнажились красивые скалы, поднимающиеся к лесу, стоящему на них крутой стеной.

Через два часа мы пристали в поселке Яйлю, известном своими фруктовыми садами. Там их выращивал какой-то знаменитый селекционер, чью фамилию я никак не могу вспомнить. До этого мы двигались на восток, но от Яйлю открывается все озеро, уходящее на юг. Через еще час пути буксир ткнулся носом в галечный пляж. От него вверх вела тропа, по мостикам проходящая вверх в ущелье. Внезапно открывается красивейший водопад Корбу. Стеной с пятнадцатиметровой высоты падает вода, сияющая в лучах солнца. Водяная пыль летит вниз на нас. Мы с Сашкой Матвеевым раздеваемся и купаемся в ледяной, обжигающей воде под водопадом. Вдоволь пофотографировавшись, идем назад к пляжу, где купание продолжается. Мы ныряем в синюю глубину и с буксира, и с берега. Через полтора часа буксир начинает обратный путь. Пристаем на левом берегу озера, напротив Яйлю, где опять купание. Это буксир собирает на берегах озера туристов и рыбаков, направляясь обратно в Артыбаш.

Следующий день был посвящен пешей прогулке по берегу озера. Мы вышли без особых целей, и прошли всего километров десять. Посмотрели луговины, виденные вчера с теплохода, прошли над высоким берегом, посмотрели на величественные кедры и даже нашли несколько небольших кедровых шишек. Небольшое зимовье, которое должно было быть расположено в месте сужения берегов озера, мы не нашли, но зато загар получили отменный.

Назавтра был запланирован обратный отъезд в Горноалтайск. Сборы затянулись, перед самым выходом двое наших школьников, Руслан, он же Муса, и Наиль, вдруг исчезли в неизвестном направлении. За что и были наказаны путем упаковки в их уже готовые рюкзаки дополнительного груза из весьма увесистых камней. По возвращении, они не заметили прибавки груза, и только проделав путь до Артыбаша, и попытавшись переупаковать непривычно тяжелые рюкзаки, нашли причину своей усталости. Немного обижаясь на нас, они вскоре поняли свою промашку, и дисциплина в группе восторжествовала.

Автобус довез нас до Горноалтайска, по пути сделав часовую остановку в поселке Турочак, стоящем на берегу Бии. Там продавалась волчья шкура всего за 100 рублей, и у меня чесались руки ее купить, но я не позволил себе потратить деньги.

От Горноалтайска автобус до села Тюнгур идет два дня. Это маленький ПАЗ, который вмещает в себя кучу народу. Наши рюкзаки и рюкзаки еще одной группы туристов, занимают все проходы автобуса и заваливают заднюю дверь. День пути по Чуйскому тракту, потом в направлении поселка Усть-Кан, превращают наши зады в непрерывно ноющие болячки. В Усть-Кане есть некая гостиница, типа клоповник, от которой мы единодушно отказались. Ночуем в палатках на берегу речки. Ее берег не высок, представляет собой каменную россыпь с островками травы. До трех часов ночи мы, - Неля, Саша и я, сидим у костра, разговаривая обо всем, начиная от костра под названием нодья, и заканчивая проблемами семейной жизни. Костер и звезды над головой позволяют говорить на любые темы и не хочется идти спать. Вернее, не хочется прерывать разговор.

С утра нас поджидает автобус и позавтракав кашей, приготовленной с вечера, мы занимаем свои места. Поездка продолжается до вечера, и только вечером мы оказываемся в Тюнгуре. Нашли небольшой магазинчик, взяв там в дорогу хлеб и узнав обстановку на мосту через Катунь, пошли к нему. Мост нас беспокоил заранее, ибо там могли оказаться инспектора, собирающие деньги за вход в горные районы Алтая. К счастью, никого не оказывается, и мы быстро переходим большой подвесной мост, направляясь на правый берег Катуни, этой красивой горной реки. Она очень полноводна и вода ее мутновата, но стремительный поток и сила этой реки заставляют смотреть на нее почтительно.

Далее мы поднимаемся по дороге в направлении поселка Кучерла, находящегося на одноименной реке. По этой реке нам предстоит идти к Белухе, высочайшей точке Алтайских Гор. Поселок нас встречает образцами первобытного быта. Более всего интересно увидеть знаменитые алтайские шестиугольные дома, которые здесь так естественно смотрятся на фоне гор.

Алтайские детишки очень обрадовали, - когда мы шли мимо них, они очень мило обстреляли нас камнями. Мы, вместе с парнями из Прибалтики, нашли водителя трактора и договорились о том, что он забросит нас с рюкзаками как можно выше. Сразу же погрузившись на трактор, мы поехали вверх по Кучерле, переехав через нее по мосту.

Река Кучерла поразила нас сразу, как мы ее увидели. Неся ледниковые воды вниз, в Катунь, она имела обычный для ледниковых рек, мутный, белесый цвет воды, но ее зеленый цвет придавал реке сказочную красоту. Этот молочно-зелноватый цвет так чудесно дополнял таежный пейзаж, что на реку можно было любоваться бесконечно.

На первую ночевку мы остановились на большой поляне, в том месте где кончалась колея. Далее можно было идти только пешком. Разбив лагерь, все, быстро покушав, улеглись спать. С утра 12 августа нас ждало маленькое неприятное событие. Когда в лагере все занимались хозяйственными делами и разбрелись довольно сильно по берегу, мимо проходили двое местных алтайцев, вооруженные ружьем. Не говоря ни слова, проходя мимо наших вещей, они взяли мою гитару и преспокойно направились далее, в горы. Кирилл с Мусой увидели это и крикнули нам с Шуриком. Мы бросились за алтайцами, по пути прихватив ледорубы, но спустя мгновенье, увидев в руке одного из них ружье, мы побросали наше оружие. Догнав их метров через пятьдесят, мы вежливо так попросили отдать нам гитару. Они сделали вид, что удивились, невзначай направив куда-то в живот свой ствол, - мол, мы взяли гитару немножко поиграть, и дескать, никак не думали, что она вам самим понадобится. После довольно невнятных фраз с обеих сторон, мы, забрав гитару, мирно разошлись в разные стороны, обсуждая происшествие. Оно имело за собой последствия в виде приказа, чтобы в лагере постоянно оставались по два человека в любое время дня и ночи, и чтобы все вещи, которые до того мы оставляли за пределами палаток, прятались в палатку.

Первый день оказался тяжелым - стартовые рюкзаки давали о себе знать и мы делали переходы в 30-40 минут, с 15-20 минутами отдыха. Тропа то взбиралась наверх, к склонам долины, то шла в области леса, преодолевая широкие поляны, необычайно густо заросшие субальпийским разнотравьем. С верхних этажей долины открывался чудесный вид на Катунские Белки, в синей дымке растворяющиеся там, куда мы шли. Когда тропа скрывалась под сенью леса, становилось темно. Иногда подстилка леса была застлана мхом, из которого часто-часто торчали веточки болотного багульника, источающего резкий эфирный запах. Деваться от этого запаха было некуда, и становилось даже душно, настолько сконцентрирован он был под кронами громадных кедров. Снизу доносился постоянный шум Кучерлы, который иногда почти совсем исчезал, а иногда превращался в грохот. Кучерла - очень полноводная река. Только в среднем течении она сильно разливается и становится шириной до 100 метров, при этом обнажается дно и крупные камни, ощетинившись, лишь смачиваются брызгами беснующегося потока.

Днем шел дождь, но потом перестал, что нас и обрадовало несказанно. Ночевку мы организовали в обществе трех-четырех мощных кедров. Вокруг был сырой и влажный таежный лес. Спуск к воде был довольно удобен. Площадки под палатки выбрали на хвойной подстилке под нашими гигантами. Димка не преминул воспользоваться своими способностями и залез на один из кедров, скинув нам шишки. После понуканий нашего руководства, была затеяна сборка дров, для чего все мужики залезли в мокрую тайгу, притащив дров больше, чем казалось бы надо. До утра их, правда, не хватило. Попутно, наткнувшись на близлежащие заросли черники, голубики и жимолости, добавили их в чай, а я не мешал ягоды с чаинками, а просто эти заварил дары леса с сахаром, после чего охладил в Кучерле. Полученный морс был великолепен. После трапезы мы баловались кедровыми орешками, для чего варили шишки в консервных банках на костре, чтобы избавить их от густой и так вкусно пахнущей смолы. Некоторые их запекали в углях, как картошку, но это не лучший способ, так как руки после него будут в саже, вместо смолы.

На следующий день мы продолжили путь к Кучерлинскому озеру. На самых подходах к нему надо преодолеть вал древней морены, густо заросшей лесом. Именно этот вал и сдерживает озеро. К сожалению, вместо того, чтобы пойти верхом, мы оказались на боковой тропе, которая привела нас к реке в невообразимые заросли кустарников. Передохнув, мы полезли по склону вала наверх, проваливаясь в моховой подстилке, которая прикрывала дыры между камнями. Час такого подъема неплохо взбодрил группу, и тропа была воспринята с радостью.

Она почти сразу привела на открытый к югу склон, с которого открылось незабываемое Кучерлинское озеро. В обрамлении синих гор, покрытых внизу темнохвойной тайгой, словно волшебное зеркало лежало молочно-зеленое озеро. Вытянувшись более чем на пять километров, имея в ширину до полутора километров, оно напоминало по форме боб. Кедры и ели, растущие на берегу, отбрасывали свои тени на матовую поверхность воды. Дальше, над озером возвышались склоны основного хребта Катунских Белков, увенчанные белоснежными шапками вечных снегов. Сказочная картина заставила замереть и только любоваться неожиданной и нетронутой красотой.

Прямо на месте, где мы стояли, в один ряд росли невысокие молодые кедры. Дерево, которое ближе всех стояло к тропе, было увенчано бесчисленным числом ленточек, ниточек и шнурков - так по местным обычаям отмечают священные места. Мы повязали на это дерево кто что мог, и начали спуск к озеру. Димка наоборот снял один понравившийся ему шнурок, как я теперь думаю, зря. Расположившись у берега на стоянку на удобной широкой поляне, мы вчетвером - Халилыч, Слав Саныч, Шурик и я, отправились на разведку вдоль озера. Определив начало тропы, ведущее в нужном нам направлении, мы прошли дальше до мыса, выдающегося в озеро. Отсюда озеро открывалось в другом ракурсе, и было отснято много фотопленки. По возвращении мы удивились, узнав что наши девчонки мыли головы в ледяной воде, не удосужившись вскипятить воды в котлах.

Утро было холоднющее. Быстрые сборы не были замечены за нашей группой уже давно, но тут по морозцу все шевелились, и мы вышли еще когда солнце не встало над озером. Кучерла была в новом наряде - ни малейшего колебания на ровной глади воды, а горы отражаются в зеркальном обличье озера. Мы начали подъем по тропе, идущей от стоянки на правом берегу озера. Там как раз просыпалась группа ленинградцев, пришедшая сверху. Тропа, как и положено, тут же исчезла и наш путь по крутому склону осложнился. Цепляясь за деревья и кустарники руками и рюкзаками, мы три перехода лезли наверх. Солнце к этому времени стало припекать и все постепенно раздевались. Лес сменился противными зарослями карликовой березки, через которую приходилось продираться с боем. Чуть позже встретилось подобие тропы, исчезающей и появляющейся снова. Отдыхая в очередной раз, мы обратили внимание на то, что небо начинает затягиваться подозрительной дымкой.

Дальше начинались огромные пространства каменоломни, которая волнами поднималась во все больше оформляющееся ущелье. На островках, не заваленных обломками камня, ютились лишь мхи, лишайники, да кое-где были разбросаны пучки родиолы розовой, в народе называемой золотым корнем. Мы собрали немного золотого корня, с намерением потом разобрать, просушить и заваривать или настаивать его. Утомительный путь продолжался. Изредка можно было встретить туристский тур, представляющий собою несколько лежащих друг на друге камней и обозначающий тропу. Черные разорванные скалы, изъеденные следами обвалов, потеками воды, создавали мрачную картину. Солнце скрылось и безжизненные места стали напоминать Мордор, описанный Толкиеном. Тишина, которая нарушалась только звуком камней, стронутых ногами, заполняла душный воздух.

Ущелье забирало влево, а справа в неприступном гребне должен был быть наш перевал. Оглянувшись назад, мы увидели сверху маленькое бирюзовое озеро под небольшой вершиной, оставшейся справа от нас. По валам каменоломни мы подошли к замыкающей ущелье точке. В это время пошел дождь, стало видно, что сегодня перевал брать не надо. Только одна щель в гребне могла оказаться нашим перевалом. Санек обнаружил, что к ней идет нечто вроде тропы, если здесь вообще может быть хоть какая-то тропа - просто камни вроде мельче, чем вокруг, да светлее чуть-чуть. Но понять, путь это человеческих ног, воды, или какого-нибудь марала, было невозможно. Туры давно не попадались, лишь один из них встреченный нами ранее, говорил, что мы идем правильно. Посмотрев на наш возможный перевал, мы решили на сегодня отступить - стали спускаться назад метров на 500-700, туда, где как помнится, была какая-то вода между камней. Последними оказались девчонки, которые тяжелее других переносили целый день непрекращающегося подъема. Я сопровождал их, в то время как первые уже ставили палатки.

Площадка под три палатки с более мелкими камнями была найдена, а мы с Шуриком пошли искать воду, для чего прошли еще метров 500 под левый склон, откуда с шумом стекал ручей, берущий начало в бирюзовом озере. Вернувшись назад, мы наткнулись на воду прямо у нашей палатки, и чтобы ее достать, нам пришлось оттащить всего несколько небольших камней. В это время начал хлестать дождь, и мы, поставив две палатки тандемом, а третью чуть в стороне, стали готовить обед с ужином. Чай с золотым корнем был хорошей приправой к столу. Шурик и Альберт Халилыч отправились, несмотря на дождь, на разведку перевала, а я и Даша, вместе с помогающими нам Нелей и Слав Санычем, занимались обедом, ибо были дежурными. Блюдо, приготовленное в автоклаве из суповых пакетиков с добавлением макарон и еще чего-то, получилось столь наваристым, что в нем запросто стояла ложка. А после этого все спали как убитые, так как день выдался на редкость тяжелым. Ночью, сквозь дробь дождя о крышу палатки, два раза раздавался тяжелый грохот - то ли камнепада, то ли лавины…

Утро 15 августа не принесло улучшения погоды. Дождя правда не было, но небо было затянуто основательно. Дойдя до начала подъема на перевал, сделали небольшой перекур. Налетел холодный ветер с дождем.

Перевальный взлет был не то чтобы очень высоким, но достаточно крутым. Щедро сдобренный средней осыпью, которая съезжала вниз при каждом шаге, он представлял определенную трудность для новичков. Часть группы стала подниматься в лоб, потом забирая к правым скальным выступам, ограничивающим осыпной конус, часть сразу начала прижиматься к левому борту склона, тоже помогая себе опорой на руки, когда склон предательски начинал съезжать вниз. Впереди шли Халилыч и Слав Саныч, Шурик и Димка, далее основная часть группы, замыкали подъем Неля и я. Часовой подъем по подвижной осыпи крутизной до 45 градусов привел на седловину. В туре была обнаружена записка, подтверждающая, что мы на перевале Рига-Турист 1Б*. Последними тут были ленинградцы три дня назад.

На седловине дул страшный ветер и руки сразу замерзали. Видимость была плохая, но взглянув вниз, мы поняли, что спуск будет более серьезным испытанием, чем подъем. Прямо вниз круто уходил ненадежный снежник, перепад высоты до начала долины был порядка 500 метров, гораздо больше, чем на западном склоне. Единственной возможностью спуска была скальная полка, уходящая влево с седловины. Все укрылись от пронизывающего ветра под скалами и стали жевать перевальный паек, состоящий из шоколада, сыра и колбасы. О спуске старались не думать, так как открывающийся вид завораживал - спуск казался неприступным.

Полочка заканчивалась широким осыпным участком, уходившим вниз. За ним просматривалась возможность приемлемого спуска по скально-осыпным участкам, уводящая дальше от заснеженного конуса под перевалом. Над осыпным участком провесили перила, по которым все преодолели опасное место один за другим. Первым шел Слав Саныч, за ним Шурик, Неля, девчонки, школьники, наконец я и Халилыч, снимающий веревку. Дальше было лавирование с рюкзаком между камней, скал, по двигающимся и сползающим осыпям. Приходилось перекладывать живые камни, чтобы у них не возникло желания поехать на тех, кто шел внизу. Справа, по основному подперевальному склону, изредка раздавался стук падающих камней. Их невольно все провожали глазами вниз, продолжая движение, только когда шум камнепада стихал. Самым неудобным местом оказался короткий и узкий кулуар с живыми камнями, который начали проходить с опорой на скальные стенки.

Слав Саныч и Шурик уже свернули направо, собираясь выходить на осыпь под перевалом, но чтобы там пройти, было необходимо снова провесить перила. Неля, Наиль, Ильнур уже прошли кулуар и остановились на полке под ним. Халилыч с веревкой собирался пройти вперед, чтобы начинать вешать перила. Вдруг резкий крик Халилыча - "Камни", заставил всех на мгновение замереть. Этот крик в горах инстинктивно подхватывается всеми. Я не помню, кричал ли я, но по-моему кричал. В кулуаре начал двигаться большой камень, размером где-то с чемодан. Халилыч резко отпрыгнул, повиснув на скальном выходе, а чемодан, собирая в кулуаре весь ворох осыпи, набрал скорость. Было видно, что стоящие внизу Наиль и Ильнур отскочили в сторону, но Неля, успев пригнуться, отскакивать не стала. Большой камень ударил в рюкзак, мгновенно потеряв равновесие, Неля оказалась на осыпном склоне, где задержаться было уже невозможно. До обрыва оставалось не более 10 метров. После этого она показалась уже на склоне внизу, катящаяся по осыпи. Долго еще камни продолжали лететь вниз, стронутый один раз склон не хотел успокоиться. Долго звучал крик Слав Саныча - "Неля, Неля"… Но человек внизу не шевелился.

Все замерли. Колени дрожали, зубы стучали, но уже не от холода. Веревка, которую уронил Халилыч, лежала посреди осыпи и чтобы не сдвинуть ее вновь, пришлось веревку не трогать. Те, кто был внизу, начали под руководством Слав Саныча спускаться на основной осыпной конус. Нам же - Халилычу, Даше с Леной, Диме, Мусе и мне, предстояло пройти злосчастный кулуар. Некстати, начался дождь, смочив все скалы и камни.

Помню до сих пор, как на четырех точках опоры, практически полностью прижавшись к скале, пришлось пройти кулуар. Когда перед глазами одна лишь картина падения, а впереди сорок метров спуска. Там где прошел камнепад, пришлось сложнее всего - держаться почти не за что, но идти надо. Я отдал свой ледоруб Халилычу, так как почувствовал, что рукам в этой ситуации доверяю больше.

Слав Саныч уже спустился к Неле, пацаны, идущие за ним пошли вниз по уже не сложной осыпи, как я понял, ставить палатку. Шурик, спустившись вместе с отцом, пошел вверх помогать остальным. Даша, спускавшаяся передо мной тоже подошла к Неле и они со Слав Санычем склонились над ней. Я спускался быстро, лишь на мгновение задержавшись под скалой, с которой веером сыпалась вода. Когда я подошел, то они еще мгновение вглядывались в уже застывшее лицо, и наконец, прикрыли его платком. Теперь о случившемся говорили только почерневшие от крови камни. Человек же спокойно лежал. Так хотелось, чтобы он только спал…

Подошли остальные. Всех отправили вниз, остались только Слав Саныч, Шурик и я. Халилыч был еще наверху. Не найдя Нелиного рюкзака, отправились на его поиски, пройдя вверх по склону примерно 200 метров к подножию скального сброса, с которого произошло падение. Вдруг крик - "Камни", раздался сверху, - это опять пошел камнепад. Я как завороженный наблюдал за несущимся ко мне камнем, размером с сахарницу, только в последний момент бросившись на скалу, оказавшуюся рядом. Чиркнув по куртке, камень полетел дальше. Вскоре камнепад прекратился. Рюкзака нигде не было, а так как его никто не видел, мы продолжали поиски до тех пор, пока внизу не увидели махающих нам товарищей - видимо они нашли рюкзак, улетевший к подножию перевального взлета.

Соорудив из четырех альпенштоков и двух штормовок некое подобие носилок и положив на них Нелю, мы пошли вниз. Пошли практически напролом, сползая вместе с осыпью вниз. Двести метров спуска до снежников, которые еще зимой были лавинами и забили все складки под перевальной седловиной, а теперь вот нехотя таяли под скупыми лучами солнца. Найдя место на снежнике и завернув тело в полиэтилен от одной из палаток, мы присыпали его снегом и пошли в лагерь. Настроение у всех подавленное. Разговоров почти никаких. Только школьники, видимо, не до конца осознали случившееся, хотя и они присмирели. Решено было, что мы втроем - Слав Саныч, Шурик и я - немедленно с максимальным грузом идем на озеро Ак-Кем, где расположились спасатели. Остальные остаются на ночевку под перевалом, ожидая известий и снимаясь с якоря утром.

Мы моментально собрались и двинулись по долине. Практически через два перехода мы уже спускались к Ак-Кему. Справа по ходу открылась долина, в которой белой стеной уходила куда-то к облакам Белуха. Грандиозное зрелище Ак-Кемской стены заставило на миг задержаться. Посидев на берегу озера, направились к баллонам, в которых жили спасатели.

Холодное утро следующего дня встретило нас идущими вверх по долине речушки Ак-Оюк туда, где начинаются взлеты перевала Рига-Турист. Нас было пятеро - двое спасателей пошли с нами, из снаряжения - только носилки, которые были пока пустыми. На полпути разминулись с нашей группой, идущей вниз в компании двух спасателей, вышедших к ней с вечера. Мы захватили с собой Ильнура на помощь, так как иначе получалось нечетное число человек.

Халилыч с Димой успели протащить на импровизированных носилках тело с первого вала. Они разобрали носилки и ушли вниз, а мы сменили их на посту. Шли напролом, по камням, по зарослям карликовой березки, безбожно цепляющейся за ноги. Шли по тропе, вернее тропа оставалась только Неле, а мы шли вдоль нее. Сперва шли непрерывно, меняя друг друга парами, но вскоре силы стали оставлять нас. Руки самопроизвольно разжимались и приходилось постоянно перехватывать носилки. Несли на плечах, до тех пор, пока плечи не начинали болеть хуже рук. В довершение всего непогода разразилась мокрым дождем, который сменился снегом, и это - в середине августа.

Несмотря на сильную группу, вскоре пришлось делать остановки и передышки. Однако, холод не давал долго сидеть. Промокло все - и ноги, и одежда, а непрекращающийся снег скрыл дыры между камнями, так что все, идущие напролом, стали спотыкаться и проваливаться. Путь до спуска к озеру не более 7 километров, но мы потратили на него почти три часа. У спуска нас поджидали альпинисты, стоявшие на озере. Эти ребята с помощью своего специального снаряжения прикрепили носилки к себе и начали спуск к озеру по тропе, которая из-за обилия воды на ней превратилась в каток. Только с помощью альпенштоков, по два на одного человека впереди и по одному на каждого сзади, двум четверкам альпинистов удалось спустить носилки к озеру. Только в горах можно понять что такое общая беда и что такое взаимовыручка.

Непогода не оставляла даже надежды на возможность прилета сегодня вертолета и встала проблема холодного места для тела. Нелю завернули в дополнительный мешок из полиэтилена и опустили в ледяные воды Ак-Кемского озера, воспользовавшись металлическими шестами. Наконец все забились в балок спасателей, открытый специально для нашей группы. Просушивание одежды и житейские проблемы позволили завершиться этому дню быстро. Написание объяснительных записок не составило большого времени. Спасатели, на чьих глазах совершалось немало подобных трагедий, с пониманием и как-то по-доброму относились к нам. Здесь были и суровые мужики, живущие весь сезон в горах, и приезжающие к ним на месяц. Красивая женщина Татьяна, потерявшая в горах мужа, жила теперь здесь и готовила пищу. Она встречала и провожала группы, идущие в горы. Был среди них и парень со сломанной ногой, которую он сломал в горах с полмесяца назад. И как естественно и трогательно было переживание этих суровых и добрых людей, когда их товарищи задерживались где-то в горах и контрольный срок уже истек. Они знали чуть ли не до минуты, сколько времени идти до Ак-Кемских ледопадов, сколько спускаться к озеру, и не опускали бинокли и подзорные трубы от глаз…

На следующий день небо расчистилось и величественная Белуха предстала пред нами во всей красоте. Грандиозная северная стена даже на таком расстоянии подавляла воображение. Вершина салютовала белым снежным флагом, развевающимся на солнце и предвещавшим новую непогоду. Здесь многие из нас впервые увидели эдельвейс, цветок сколь прекрасный, столь же и овеянный печальным ореолом связанных с ним историй. Его мохнатые желтовато-зеленоватые цветки так удачно гармонируют с окружающими нас горами, что смотря сейчас на его высушенный букетик, мысли возвращаются назад, в горы.

Вертолет прибыл в полдень, когда все были давно готовы. Погрузив Нелю в крылатую машину, все заняли свои места, бросая последний взгляд сквозь толстое стекло иллюминатора. Вертолет взмыл в воздух со страшным грохотом, перевернув стоящую на берегу лодку и, сделав прощальный круг над озером, начал удаляться от величественной горной цепи Катунских Белков, открывшейся перед нами во всей красоте с высоты птичьего полета.

Менее часа пути отделяло нас от Горноалтайска, где новые хлопоты навалились на нас. Но это уже не стоит описывать в этом повествовании. Надо только сказать, что мы встретили много хороших и добрых, понимающих людей, которые нам помогали чем могли в нелегком пути домой. Были и не очень приятные моменты, но эти моменты единичны. Трагедия в горах особенно понятна тем, кто имеет отношение к горам. Нам повезло, нас понимали и нам помогали…

В августе 1995 года казанская группа в составе Альберта Халилевича Габидуллина, Владислава Александровича Матвеева, Александра Евсеева и Ильдара Валиуловича Замалетдинова посетила Ак-Кемское озеро. Они поднимались к подножию перевала Рига-Турист 1Б*, где была установлена скромная табличка с именем: Салихова Нелия Энверовна. Две даты, которые являются вехами жизненного пути, но между ними жизнь, а на табличке просто черточка… Скромный букетик эдельвейсов под большим камнем. Это символ жизни, а не смерти.