Автор: Денис Урубко, г.Алматы

На Туюк-Су - снег… И этим все сказано…

Хочешь, - сиди у окна вагончика, переваривая завтрак, и смотри на мир, который ограничен серым небом и хлопьями, что неспешно ложатся на ели и старые крыши. Будут жарко потрескивать поленья в чугунной "буржуйке", дежурные по кухне, лениво препираясь о том, кому идти за водой на речку, громыхают све-жевымытой посудой. Оббив от снега ноги о косяк двери, в домик ввалится Серега Бродский, и, почесывая небритый подбородок, задумчиво посетует на поведение несознательной шефовской суки Плюши, что когда-то цапнула его за ногу. Или Чумаков снова начнет ворчать по поводу сухого молока, что я, на его взгляд, в слишком больших количествах сыплю в чай.

А не хочешь, - собирайся, одевайся, обувайся, и двигай, армия, туда, куда тебя посылает благородное начальство.

В десять часов тридцать минут, через час после окончания завтрака началась очередная тренировка. Из соседнего домика по тропинке прошествовали Дамир с Артемом, - стукнули лыжной палкой к нам в дверь. Одетый по минимуму, я выскочил на улицу, и рванулся за ними.
- Прапор, стой, раз-два… - крикнул мне в след Васька, тоже пробиравшийся по сугробам от соседней двери.
- Чего тебе?
- Куда понесся? Надо медленно и печально.
- Только не сегодня. Медленно и печально мы попросту замерзнем на ходу.
- Одеваться лучше надо. Вот, как мы с Дмитрием Витальевичем, - он кивнул на шедшего за ним Муравьева.
- Давай-давай, - улыбнулся я. - Сегодня у нас разная тактика.
- Ну-ну…

Весь разговор происходил на ходу. Поэтому его последние слова о чем-то асоциальном я уже не услышал, постепенно отрываясь вперед. Одетый и обутый легче моих друзей, я имел некоторое преимущество в скорости, зато они более подходили под гордое звание альпиниста. Я же в своих "шиповках" и тонкой курточке напоминал заблудившегося легкоатлета.

По решению старшего тренера ЦСКА МО РК по альпинизму (он же и тренер сборной команды Казахстана по альпинизму) Ильинского Е.Т. в декабре 2001 года Сборная Команда Республики Казахстан прибыла в горное урочище Туюк-Су, что неподалеку от Алматы. Здесь, на высоте 2450 метров над уровнем моря, у верхней границы лесной зоны находятся несколько домиков альпбазы ЦСКА. Отсюда наши альпинисты свершают свои тренировочные восхождения на вершины ущелья. Красота и доступность этих пенат восходителей привлекает людей со многих уголков необъятных просторов бывшего "могучего и нерушимого" СССР. Здесь начинали свой спортивный путь многие известные альпинисты, и сама романтичность этих гор, кажется, дает силы, чтобы вновь и вновь являться сюда за глотком их свежего бодрящего воздуха.

Молодая Сборная команда по альпинизму Республики Казахстан, предпринимая шаги в выполнения проекта "Казахстанцы на Высочайших вершинах мира", всю середину декабря была занята повышением своей физической силы и функциональной выносливости на спортивно-тренировочном сборе в Туюк-Су.

Амбициозные стремления всегда и всем необходимо подкреплять тяжелыми трудами праведными, ибо, замахнувшись на большие деяния, приходится выкладываться до предела свих возможностей. Чтобы не "загнуться" где-нибудь от такой малости, как нехватка глотка воздуха на высоте 8000 метров, любой человек, будь он хоть самим Рейнхольдом Месснером должен готовиться к безкислородным восхождениям до изнеможения. Тот, кстати, именно так и впахивал. Потому что чудес на свете не бывает, и то, что всем обычно кажется чудом, на самом деле ни что иное, как изматывающий каждодневный труд… Очень уж хочется остаться живым, уж извините, и поэтому давайте откажем себе в минутных слабостях ленивого организма ради его же блага.

Весной этого года на Северо-Восточном гребне Эвереста от недостатка сил умер на высоте 8300 метров Алексей Никифров из Питера. На том же самом гребне немного повыше него с 1997 года лежат тела барнаульцев Александра Торощина, Ивана Плотникова и Николая Шевченко. Насколько можно судить, во время подготовки экспедиций, вынужденные заниматься банальным поиском денег, они не смогли достаточно времени уделять тренировкам. И даже кислородные аппараты, с которыми они шли на штурм не помогли им в тяжелой ситуации. Я видел глаза людей, что оказались тогда рядом с ними… Чудес на свете не бывает, и таких случаев много…

Когда на скорость идешь вверх, то лучше всего забыть об окружающем мире, контролируя только тропу. Она, эта тропа очень и очень длинная… Для меня, наверное, длинной во всю мою альпинистскую жизнь. Ну да… первую тысячу лет тяжело, а потом привыкаешь, как сказал кто-то из американских фантастов. Рэй Брэдбери, что ли? Про машинку, которая все желания выполнять умеет. Вот бы мне сейчас такую. Оп-па, и я на Альпенграде! … Господи, гоню уже…

Причем, тренировки-то должны быть и на скалах тоже. Против скалолазного мастерства, опять же, выступают только ленивые. А тут уж против шерсти не попрешь - альпинисты мы, или кто? Сложные маршруты лезем? Лезем! Это Ала-Арча все время показывает. Васька вон Пивцов как на скале движется! Да и все остальные тоже… Основная задача на высоте -на маршруте от горняшки не "свариться"…

За мною очень плотно шел Димон Чумаков… Я не мог оторваться от него, хоть ты тресни, и даже позавидовал, хотя, собственно, завидовать было нечему. Точно та же нагрузка, и те же движения… Забыться, и думать о чем-нибудь… Стук палок в уши. По камням. Скалы слева от дороги размалеваны белыми полосками. Когда-то здесь Андрюха Игумнов несколько болдеринговых трасс "насосал". Где он сейчас? Что делает? Вот уж, действительно, разбросала судьба всех, кто в молодой группе Людмилы Николаевны Савиной начинал в ЦСКА заниматься…

Фролов, Молотов и Барбашинов. Где все?
Молотов Андрей в семинарии учится. После своего Эвереста долго в горах не остался… в монахи постригся. Фотка у меня на столе классная его лежит… Правда, еще такую малость, как Снежный Барс, за один сезон сходил после этого.

Чумаков-то! Упирается, азартный тип. Никак не отстает! Ладно, вот мы с тобой выше Альпенграда попрыгаем!

Да-а, теряем спортсменов. Володе Фролову после Эвереста тоже нелегко пришлось, но вроде, жив, бродяга горный! Вчера вот свою молодую альпсекцию на Туюк-Су привел…
Барбашинова Андрюху теперь не вернуть…

Черт! Ветрила какой! Прямо в лицо дует, глаза режет… Надо бы скорее табличку памятную делать. Нормальную, а то эта на Мемориале Погибшим в Горах, конечно ни туда и ни сюда. Спущусь, буду металл искать…
Вот и думай на тропе… Надо думать!

У вершинного бастиона пика Амангельды, я, проваливаясь почти по пояс в наметенные сугробы, рванул. Несколько метров. Добежать, и расслабиться. И Димка за спиной тоже рвет изо всех сил… Домчались?

Поздно вечером на высоте около 2463 метров 42 сантиметра 08 миллиметров над уровнем моря в продуваемом ветром вагончике пили чай несколько представителей современного казахстанского альпинизма. Их лица были слегка оживлены, что объяснялось плотным ужином, и присутствием в обществе нескольких красивых девушек. Разговор лился широкой полноводной рекой. А Старший тренер ЦСКА Казахстана, поднимаясь по тропинке с миской каши для своей собаки, думал: "Никакой дисциплины… никакой… И это называется Спортивный режим!… Аукнется это вам, ребята, на восьмитысячниках. Ох, аукнется! Ну да ничего, завтра вы у меня по полной программе денек отмотаете! И следующий сбор тоже… Так закалялась сталь".

Над горами Заилийского Ала-Тау ветер рвал последние клочья облаков…

Постскриптум

Двадцать третьего декабря согласно традиции были проведены соревнования памяти Анатолия Букреева в скоростном подъеме на пик Амангельды. Выходя на старт, я с трудом собрал в кулак свою вяло ворочавшуюся волю. Только то, что вся команда собиралась участвовать в забеге, не позволило мне как капитану уклониться от выхода на дистанцию. Всю неделю я жутко болел. И когда в субботу вечером пешком поднялся из города на Туюк-Су, то понял, что эти завтрашние геройства не по мне. Ноги подгибались в коленях, и противная холодная дрожь сотрясала тело, накатываясь волнами откуда-то изнутри.

Но когда, стоя у стартовой черты, я ощутил в руках темляки лыжных палок…Когда почувствовал скрип холодного снега под ногами… Когда услышал это набегавшее: "ДО старта осталось три минуты… Минута… Двадцать секунд…" Тогда я уже потерял связь с реальностью. И команда "Пошли!" снова разрубила для меня мир на жизнь "до" и "после"…

Когда я вошел в домик, Василий Литвинов устало перевернулся на нарах в глубине, и прищурил на меня из спального мешка один глаз:
- И что?
Отшвырнув в сторону перчатки, я протянул руки к печке, и сипло пробормотал, что я снова оказался первым.
Васька ухмыльнулся и гаркнул: - Молодец, Урубко! Я же сразу говорил, что тебе можно не бегать. Вот скажи мне, что ты изменил, а? И так и этак ты первый. Мог бы поберечь сердце и печень… Больной!…

А я сидел, вспоминал наши тренировки на сборе… "Теперь не больной, Вася. Здоровый… Теперь уж точно здоровый. Шалишь, брат!"

И весенние Гималаи все ярче и ярче вырисовывались на жизненном горизонте. Только выжить в них. Без дополнительного кислорода на высоте восьми тысяч метров…

25.12.2001г.