Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Валерий Клестов, посёлок Эльбрус

В снежном плену

В январе на альпинистские базы начали приезжать отдыхающие, в основном лыжники. Оценив лавиноопасную обстановку, объездил на снегоходе все базы, предупреждая о возможной лавинной опасности. Приезжала к нам и противолавинная служба, постреляли из зенитки по снежным «карманам», но основная лавина так и не сошла. В последние дни января потихонечку начался снегопад. Снег сыпал круглые сутки, не прекращаясь. На вторые сутки наступило тревожное ожидание. Выставляем посты. Днем услышали грохот - это пошли лавины. «Наша» лавина пятнадцатиметровой стеной перекрыла ущелье плотным, как бетон снегом. За этой стеной оказались запертыми в ущелье 150 отдыхающих, обслуживающий персонал баз отдыха и наша служба. Расставив наблюдателей, пробиваем лопатами тропу через лавину, и кстати, потому что у одного из отдыхающих случился сердечный приступ. До лавины довез его на снегоходе, а затем на руках через лавину перетаскиваем всем отрядом. Тяжелый был парень. Спустили в «акье» до развилки дорог - это километра три вниз, и возле сельсовета переложили больного в карету «скорой помощи». Только вернулись на КСП, приходит сообщение, в районе села Байдаевка мощная лавина снесла шестидесятитонный катерпиллер, судьба водителя не известна. Одеваемся, пристегиваем лыжи, берем зонды, питание, радиостанции и бегом всем отрядом на место аварии. В хорошую погоду, пробежать семь километров для тренированных спасателей не проблема, но сегодня дороги практически нет. Снега уже выпало свыше трех метров. Со всех сторон слышен грохот лавин. Съезжаем на лыжах в Баксанское ущелье, на основную автомобильную трассу и здесь дорога обозначена с двух сторон только стеной леса. Подходим к Тегенекли - сплошной завал. Лес, сбитый лавинами, лежит хаотически. Сняли лыжи, началось лазание по бурелому. Наконец пролезли. Снова одеваем лыжи и сквозь снежные сугробы пробиваемся к Байдаевке. Здесь рядом с селением на склонах рос густой сосновый лес. Когда подошли ближе - открылась неузнаваемая картина. От леса остались одни пеньки, он как будто срезан огромными ножницами и какой-то великан перебросил все, что от него осталось на другую сторону реки. Катерпиллер перевернутый вверх огромными колесами, лежал в реке Баксан, а сама река забита льдом, снегом, остатками леса. Этот хаос наделала огромная лавина шириной приблизительно два километра, она же снесла все постройки, красивейшей «долины нарзанов». В это время как раз оттуда двигались бульдозер и катерпиллер, расчищая основную ущельскую дорогу. Анатолию, бульдозеристу, повезло. Когда его бульдозер накрыло снежной лавиной, машина не заглохла и продолжала двигаться под снегом по дороге, пока не добралась до края лавины. Толя все это время лежал на дне кабины и остался невредим. Катерпиллер же попал под «язык» лавины, всей мощью которого его сбросило в реку. Выставляем возле катерпиллера посты наблюдения и начинаем поиск. Прежде всего обследовали полузатопленную кабину, зондами прощупывая её содержимое. Это чрезвычайно сложная ювелирная работа, ведь была вероятность, что там остался тридцатилетний Морозов, водитель огромной машины. Выловили из кабины остатки бортового журнала, другие незначительные вещи и убедились, что Морозова в кабине нет. Начали работать на берегу по всем правилам поиска людей в лавине, развернувшись цепью и прощупывая каждый сантиметр снега перед собой. Много раз щуп зонда попадал на что-то мягкое. Сразу же зонды меняем на лопаты и аккуратно раскапываем в этом месте, но увы, каждый раз под слоем снега оказывались залежи хвои. Боря Тилов, начальник Эльбрусской поисково - спасательной службы, по рации сообщает мне, что в нашем районе правительство Кабардино-Балкарии объявило чрезвычайное положение. Это понятно. Снежные лавины порвали линию электропередач, а зимой отсутствие света здесь настоящее бедствие, ведь в ущелье вся жизнедеятельность держится на электричестве. Подвоза продуктов тоже нет - дорога заблокирована лавинами. Утром следующего дня прибыла военная техника. К нам для поисковых работ, присоединяются рабочие Тырныаузского вольфрамомолибденового комбината, друзья и знакомые пропавшего водителя. Леня Андреев со специалистами комбината, взрывают ледяные заторы на реке, грозившей затоплением окрестностей. А снег продолжает идти. Мы постоянно на радиосвязи. Вдруг слышу в эфире знакомый голос Бори Тилова:

- Валера, твоему отряду срочно необходимо прибыть на поляну Азау, здесь лавиной снесло один из домов гляциологической станции МГУ, под домом в завале люди. На помощь нам направлены спасательные отряды из Нальчика и Пензы.

Да, действительно положение начало обостряться. К этому времени под лавинами уже были стойбища скота, заготовленные на зиму корма, снесены многие постройки. Отзываю в сторону свой отряд - это Леня Андреев, Витя Автомонов, Саши Коляс и Копылов, Сережа Лобастов, Игорь Череску и сообщаю о несчастье на поляне Азау. К нашему отряду присоединился альпинист Андрей Исупов, последнее время работавший на Чегетской метеостанции. Отряд в темпе начал продвигаться в сторону долины Азау. Работу по поиску бульдозериста остались продолжать рабочие комбината. По дороге встречается гусеничный военный вездеход, в кузове которого местные женщины с детьми и отдыхающие. Началась эвакуация. С трудом пробиваясь через сугробы, машина с ревом движется вниз по ущелью, мы же сквозь пургу идем вверх. По пути встречаем энергетиков, они колдуют возле заваленных опор электропередач, у них тоже адская работа на морозе. В Терсколе нас встречает Гомляй. Тилов поручил ему дождаться спасателей из Нальчика и Пензы и провести их на место происшествия. Везде выставлены заслоны милиции. В зону схода лавин никого не пускают, ведь нет гарантий, что не пойдут повторные лавины. Ну а нам в эту зону можно. У нас там работа. Прошли еще два километра и вышли на поляну Азау, всю забитую лавинным плотным снегом. Это последний населенный пункт в верховьях Баксанского ущелья. На этой поляне была когда-то великолепная турбаза «Азау». Пятиэтажную гостиницу из бетона, стекла и пластика в последний год советской власти, поставили на капитальный ремонт, так она не была восстановлена и стоит брошенная. На другой стороне поляны были построены три коттеджа учебно-научной станции географического факультете Московского государственного университета.

С 1969 по 1976 годы эта станция под руководством Юрия Арутюнова - ученого и альпиниста, проводила большую научную работу изучая ледники Приэльбрусья. Арутюнов, во время спасательных работ на пике Коммунизма, надорвал сердце. Похоронили мы его возле альплагеря «Баксан» рядом с другими альпинистами. Затем этой станцией руководил Нурис Урумбаев. Тоже великолепный ученый, мастер спорта по альпинизму, классный лыжник. Однажды, когда на станцию приехали на стажировку американцы, Нурис, спускаясь с ними со склонов Эльбруса по крутому снежному кулуару на лыжах, попал в лавину. Помощь Нурису и его молодому американскому коллеге не понадобилась, спасатели раскопали Нуриса уже мертвым, а американец скончался в больнице. Юра и Нурис были близкими друзьями спасателей. Мы, живя в горах, рядом, порой делились куском хлеба. Ведь магазинов в высокогорье нет и хлеб бывает самым ценным продуктом.

И вот мы подходим к станции МГУ на поляне Азау. Поляна переметена лавинным снегом, причем против ожидаемого схода лавины с левого склона ущелья, что ближе к коттеджам МГУ, огромная лавина сошла с правого склона, который чуть правее и выше турбазы «Азау». Язык лавины точно попал в среднее здание станции. Сила удара была такова, что бетонное трехэтажное сооружение сложилось как карточный домик. Мне с первого взгляда эти развалины напомнили Армению после землетрясения, но здесь то, что осталось от дома, еще было забито снегом. Самым драматическим оказалось, что в момент схода лавины, шестеро студентов-практикантов обедали в этом коттедже. Первым с чего начал работу - это с опроса сотрудников станции. Нужно было определить место на развалинах дома, где находилась кухня, в которой предположительно, собирались ребята на обед. Ответы сотрудников невразумительные. Это и понятно, люди растеряны, но нам искать нужно направленно. Вдруг увидел Сережу Романова, он раньше работал у нас в спасательной службе шофером, а сейчас водит университетский автобус. Работая у нас, Сережа многих раненых перевез в больницу, не понаслышке знает нашу работу. Заглянув ему в глаза, увидел, что испуга там нет, это мне и надо было.

Сережа, покажи, где находилась кухня, на которой обычно обедали студенты? Подумав, Серега уверенно показывает место, где под грудой камней, бетона и снега, могла находиться кухня. Тут же начинаем копать. Вся техника наша состоит из лопат и двух ломов. По опыту спасательных работ в Армении, предлагаю копать траншею под грудой обваленного дома. Молча начали работать. Через некоторое время приходят спасатели из Пензы и наши коллеги из Нальчикской службы. Слышу команды Геннадия Кабанова, руководителя группы из Пензы, его ребята ринулись на верхушку развалины дома и начали разбирать крышу. Но этого делать как раз нельзя. Ведь любая дополнительная нагрузка, может придавить находящихся под завалом людей, и кроме того, разборка завала сверху займет более продолжительное время, а время - это здесь шанс на жизнь. Быстро принимаю решение, что команду по координации спасательных работ надо брать на себя. Во-первых нужно посчитать, сколько человек прибыло сюда, во-вторых, чтобы более рационально и целенаправленно копать, необходимо организовать смены. Подхожу к Гене Кабанову и Тахиру из Нальчика и, как можно тактичнее, предлагаю план проведения поисковых работ. Коллеги со мной сразу соглашаются. Разбиваем всех спасателей на пятерки. Оказалось пять смен. Смена работает тридцать минут, потом отдыхает. Кроме того, Леня Андреев организовал комнату отдыха, в рядом стоящем доме. Там очень холодно, ведь нет света и конец января на дворе. Леня с Сашей Колясом собрали все примуса, раскочегарили их и начали топить воду из снега. Сменившаяся пятерка тут же могла попить горячего чая, и залезала в экспедиционные спальники, которые нам дали гляциологи. Приехал на ратраке Боря Тилов, привез продуктов, водки, прошу его убрать из зоны раскопок лишних людей, любопытствующих, мешают работать и все время советуют. Боря, всех, кто не работает, собрал, усадил на ратрак, налил по стакану водки и увез. Стало работать спокойнее. По связи нам сообщили, что скоро должен прилететь вертолет с подвеской из Сочи. Мы рассчитывали подцепить тросом лежащие в завале неподъемные бетонные перекрытия и этим ускорить раскопки. Смотрю на часы - начало четвертого, а вертолета все нет. Копаем уже полтора часа. Ко мне подбегает сотрудница станции, зовет к телефону, говорит, что звонит руководство МЧС из Москвы. Подхожу к телефону, представляюсь. Оттуда голос:

- Какое снаряжение вы используете и какой техникой пользуетесь на спасательных работах, нам необходимо для статистики?

Резко отвечаю, что работаем с помощью лопаты, лома и такой-то матери. В то время у нас в Эльбрусской спасательной службе еще не было пневмоподъемников и прочих приспособлений для таких работ. У Москвы больше вопросов нет, в трубке тишина. Спрашиваю уже я: где обещанный вертолет? Молчание. Через некоторое время отвечают, что от вас кто-то его отменил и на этом телефонная связь прерывается. Рядом с телефоном две сотрудницы станции. Спрашиваю у них - какой идиот отменил вызов вертолета? И тут из-за моей спины голос мужичка - это я. Оказалось, что этим человеком был теперешний начальник станции МГУ. Он мотивировал отказ от вертолета тем, что якобы потоком воздуха от лопастей вертолета, по его предположениям, могут вылететь стекла в оставшихся двух домиках, а о людях под завалом - запамятовал. Может быть в науке этот человек чего-то и достиг, но более откровенного идиота, я до этого дня не встречал. Продолжаем копать. День закончился. Копаем, сменяя друг друга, всю ночь. Утром уже появилась пещера под домом. Снег на штормовках, на плащах вытаскиваем наверх и отбрасываем в сторону. Моя пятерка отдыхала, когда я услышал, что докопались до кафельного пола. Такой пол был на кухне. Здесь темно, узко, копать трудно. Постепенно расширяем пространство и вгрызаемся в жесткий спрессованный снег. Ребята ставят из бревен опоры. Работу затрудняет загазованность. На кухне была газовая плита, а после завала здания, трубы лопнули и здесь, внутри пещеры, все пропитано газом. Выползаю наверх, иду к Лене подкрепиться. В горле от газа, будто насыпали песок, не могу откашляться. Леня наливает полстакана чая, и в него добавляет приличную дозу коньяка. Выпиваю. Становится легче. Подходит моя смена, лезу снова в лаз. Включаю в пещере шахтерский фонарь, начинаю копать и вдруг слышу стон. Работаю интенсивнее, но как можно осторожнее. Вижу девичью голову, плечи, она что-то мне говорит. Живая! Кричу наверх. И ей:

- Милая, дорогая, сейчас откопаем, держись, как тебя зовут?
- Таня, быстрее освободите, уже нет сил.
- Сейчас, потерпи, родная, осталось недолго.

Начинаю откапывать ноги, а они запрессованы снегом под бетонной плитой. Рядом со мной работает Андрюша Исупов, отгребает снег. Лопатой к ногам не подберешься. Прошу Андрея, чтобы передали наверх, что нужен нож. Может быть им снег отгребу. Передают нам нож, пробую им работать, но он только прорезает снег, ничего не выходит. Прошу ложку. Передают алюминиевую, но она тут же ломается. Наконец-то передают большую стальную. Начинаю постепенно освобождать ноги. Передаю наверх, чтобы срочно выслали вертолет и желательно с доктором. И тут за спиной слышу знакомый голос:

- Валера, врач ползет к тебе.

Свет шахтерского фонаря освещает лицо знаменитейшего альпинистского врача, известного хирурга - Свет Петровича Орловского. Меняемся с ним местами. Ассистирую ему. Уже в шприце необходимый в таких случаях букет лекарств. Свет Петрович делает необходимые инъекции. Освобождаем из снежного плена вторую ногу Татьяны и аккуратно передаем с рук на руки её наверх. Затем на руках переносим в комнату и кладём на стол. Колдует над ней Свет Петрович. Пока её раздевают, спрашиваю, где остальные? Несмотря на тяжелое состояние, она рассказывает, что справа от неё и чуть глубже лежит Оля. Рванулся в пещеру, копаем дальше. Появляется Оля, лежит, приблизительно, в Татьяненной позе с зажатыми под плитой ногами. Стонет. Просит побыстрее её освободить. Рою ложкой в этом узком пространстве, как можно быстрее. К ногам могу дотянуться одной рукой. Уже почти всю откопал. А рядом Свет Петрович. Странно звучит из Олиных уст вопрос - не будет ли больно от укола? Пока Свет работает, стараюсь её разговорить. Она рассказывает, что услышала, когда мы начали копать и появилась надежда на спасение. Наши голоса помогали ей ждать помощи. Выносим наверх Олю. Ребята со Свет Петровичем, несут Олю в дом, а я бегу к вертолету, он уже стоит метрах в двухстах от нас, пристроившись на конце лавины. Прилетел, слава богу, Леша Севостьянов. В наших горах это лучший командир экипажа. Здороваемся. И тут же Леша показывает мне на часы, в 15.00 он должен взлететь, кончается резерв зимнего короткого светового времени. Осталось две минуты. Расставляю ребят цепочкой от дома до вертолета и бегом передавая с рук на руки, несем Таню, а потом и Олю. Перед самым вертолетом какие-то пассажиры пытаются снимать на камеру, мешают передвижению. Резко отталкиваю их и быстро загружаем девочек в вертолет. Через мгновение МИ-8 отрывается от снега, взяв курс на Нальчик.

Таня была под снегом двадцать шесть часов, а Оля двадцать восемь часов. На долю этих девочек, выпускников географического факультета МГУ, выпало тяжелейшее испытание, которое можно записать в историю выживаемости человека в лавине. Более продолжительное пребывание человека в лавине описано в книге “Охотники за лавинами” американца Монтгомери Отуотера. В ней описан случай, когда человек пролежал под снегом, оставшись живым, семьдесят восемь часов. После отправки девочек, мы еще копали непрерывно пятнадцать часов. Под завалом было четыре человека. Больше никому не повезло... Откопали одного парня, он лежал рядом с девочками, вокруг головы у него был снежный панцирь, похожий на шлем водолаза. Не дождался нас... Остальные пострадавшие были раздавлены бетонными плитами и снегом. Особенно тяжело освобождали тело последнего парня. У него нога была прижата двумя бетонными плитами. Мы со Свет Петровичем даже думали отчленить ногу, но ребята нашли зубило и молотом удар за ударом дробили железобетонную плиту. У Саши Копылова эта работа получалась лучше всех. Усилиями всех работавших, мы наконец освободили последнее тело. В восемь утра снова прилетел на вертолете Леша Севостьянов и увез тела в Нальчик.

За трое суток, пока мы работали, дорогу в долине освободили от снега и завалов леса, мощной армейской техникой. Заканчивался монтаж электрических опор. С турбаз и альплагерей начали вывозить людей. Район от схода повторных лавин не застрахован. Заехал за нами Боря Тилов. Садимся в машину, взгляд остановился на огромном, в пять метров высотой кургане из снега, бетона, деревянных балок, остатков мебели, искореженных труб - это все, что оставила стихия от трехэтажного красивого здания. Заехали в Терскол, взяли несколько буханок хлеба у нас на службе. Хлеб был завезен в спасательную службу и раздавался здесь людям. Сюда же начали завозить продукты для местных жителей. В поселке Эльбрус, где был расположен штаб по ликвидации последствий снежного плена, тоже выдавали продукты и талоны на бензин для пострадавших. Через две лавины, перекрывшие наше ущелье Адыл-Су, на снегоходе, пришлось ездить получать продукты. Суток двадцать мы еще безрезультатно раскапывали лавину под селом Байдаевкой, надеясь найти бульдозериста. Когда майское солнце растопило большую часть снега, один из жителей Байдаевки, увидел останки человека. Лавина забросила его под углубление большого камня, в районе которого мы тщетно зондировали снег. Это был пропавший водитель катарпиллера. Доктора, любимого многими альпинистами, Свет Петровича Орловского, врача первой гималайской экспедиции на Эверест, не стало. Во время операции он заразился инфекционным гепатитом. Девочек Олю и Таню из Нальчика отправили самолётом в Москву. Лечились. Говорят они по центральному телевидению делились своими впечатлениями о нахождении в лавине. Снега было столько, в этом году, что лавина наша против законов физики начала ползти вверх по дороге. Дорогу в ущелье смогли пробить лишь через две недели после снятия в Кабардино-Балкарии чрезвычайной ситуации. Снежный плен закончился.