Автор: Александр Манулик, г. Бишкек

"Небесные горы" - Полюс холода

Утро добрым не бывает, если вы открываете глаза и первое зрелище - это ледяная корка конденсата, намерзшая на спальник возле лица, а первое, что слышишь, - это жуткий грохот ветра по палатке. Кажется, стихия вот- вот ворвется в этот хрупкий дом, из нейлона и тонких текстолитовых дуг, но все-таки выстоявший всю ночь, как грань двух миров.

Вершина с лагеря 5000

Здесь и Там. Здесь - маленький искусственный мирок, вмещающий всего две жизни, и свой маленький снегопад из конденсата, обрушивающийся при каждом неловком движении с внутренней части палатки, и который и так из-за ветра равномерно сыплет в лицо. Там, за нейлоном, - огромный, чуждый для жизни мир, воспринимаемый всеми фибрами организма, как чужая планета, совершенно не пригодная для любой формы жизни, выход в этот космос кажется нереальностью. И совсем не прибавляет к утру доброты то, что внутри палатки термометр показывает -25 по цельсию, а на календаре 3 февраля и высота боле 5000 метров.

"Нормальное утро на горе", скажут те, кто ходит на высоту, и я так думаю, немного прислушиваюсь к хрипам в бронхах, ищу симптомы пневмонии (sorry, был прецедент), но все "ОК", пора вставать. Мой партнер Хонкон, потомок викингов из Норвегии, начал двигаться, готовиться к подъему. Первым делом поскорее спальник на улицу, вымораживать влагу, главное, привязать его покрепче, потом огонь - это жизнь. MSR наполняет палатку живительным теплом, появляется вода, а горячее питье и движение возвращают бодрость, и уже предвкушаешь предстоящий день. В соседней палатке, похоже, не радуются утру, слышны пессимистичные нотки в речах норвежцев, мой партнер по палатке идет к ним на совет. Возвращается хмурый, спрашивает мое мнение, я не вижу причин не идти на гору, он мне улыбается в ответ, а во мне и так было чувство, что так и будет.

Вид на Иныльчек

Выходим наружу, собираемся. Но какое же это зрелище! - скажу я вам, когда огромная каменно - ледовая река Южный Ингельчек делит горную планету пополам с востока на запад, именно планету, потому что с такой высоты видно, что Земля круглая. На востоке эту панораму венчает белокаменная пирамида Хан-Тенгри, массив Победы разглядеть не удается, все время затянут облаками. Все ближайшие вершины ниже нас, и только белоснежная пирамида, испещренная крутыми скально-ледовыми гребнями нависает над нами, со всех гребней развиваются флаги, длинной в половину неба, и вершина, теряющаяся в несущихся с бешенной скоростью облаках, всем своим видом дает знать, что взойти на нее и вернуться - это невозможное безумие. Это наша цель, то, зачем мы здесь, - северо-восточный гребень пика Нансена.

А началось все в январе 2001 года.

В канун крещенских морозов на леднике Ак-Сай четверо парней начали акклиматизационно-подготовительный этап. План был прост, сходить на "Учитель" и "Корону", полазить по зимнему Ак-Сайскому льду.

Ветер в Ала-Арче

Но Ала-Арча встретила норвежцев суровым морозом и не на день не прекращающимся ветром, в первую же ночь сорвало крышу с хижины. На "Учитель" по гребню поднялись довольно бодро, несмотря на непогду, но на предвершинном гребне, где ветер был особо жесток, наша группа раскололась, я тогда сразу принял это как знаменье на всю последующую экспедицию. Тор-Эрик и Орнольф остались ждать нас возле скал, а мы с Хонконгом продолжили подъем. Каждый порыв ветра кидал нас вверх по склону метра на два, поэтому приходилось двигаться на 10 метров ниже тропы и гребня, не дай Бог, перебросит на другую сторону. Обидно было поворачивать на "1Б", так мы и двигались короткими перебежками, останавливаясь, спасая друг другу лица от белых пятен, так как сам не замечаешь обморожений (кстати, волдыри потом все равно были, что не делало нам славы). Через два дня ветер стих, и на "Корону" мы сходили просто с кайфом, чего там говорить, а еще через три дня мы уже стояли под пиком Нансена.

Старт с 2900 прямо от языка ледника Иныльчек. В первый день ничего интересного: осыпные кулуары, гребни с противными разрушенными скалами и тяжелый рюкзак. Под снегом камни плоские и гладкие, как битый шифер, ботинки скользят по ним, как по стеклу, это отнимает массу сил, одно радует: ледник уходит все ниже и ниже. Наконец-то достигаем запланированного места на 4200, ставим лагерь под стеной ледопада под защитой огромного скального "жандарма". На завтра это наш путь, и нужно выбрать самый безопасный маршрут, лучшей оказывается правая сторона: менее разрушенная, но и более крутая. Запланировано, что я буду лезть первым, так что смотрю очень внимательно, средняя крутизна от 60 до 80 градусов, есть вертикальный участок с нависанием, представляю, что я буду видеть с той или иной точки, очень важно не заблудится, не влезть туда, куда не надо. Вообще, я люблю работать первым, завтра мой рюкзак будет разгружен на максимум, и я буду лазить в удовольствие, а другие пусть давятся с жумарами на перилах.

Утром два часа уходит на то, чтобы пробраться к стене ледопада через сераки, трещины и небольшие ледово-фирновые стенки. Наконец-то айс фи-фи зацепились за нормальный лед, пройден бергшрунд, и дело пошло. Норвежцы с удивлением и уважением смотрят на новый для них инструмент, на то, как я с одинаковым комфортом стою в стременах на любой крутизне. На двух веревках для четверых особо не разгонишься, сначала были задержки и путаница с веревками из-за разницы альпинистских школ, но все наладилось быстро. Вот уже и пройден щекотящий нервы вертикальный участок, делаю станцию на перегибе, не дожидаясь, когда кончится веревка. Склон потихоньку ложится до 60 градусов, пройдено 6 веревок льда, дальше лазанье по предательскому фирну и снегу, нервы на взводе: уж лучше крутой, но надежный лед, чем формальная страховка в слабом фирне. Еще три веревки крутых снежных серпов и мы на гребне, можно расслабиться, отдохнуть. Одно плохо - мне возвращают мой груз, но сложность позади, дальше разорванные гребни и купол из жесткого фирна, по такому лезть одно удовольствие, кошки и ледоруб держат с небывалой надежностью. Так и двигаемся на три такта с одновременной страховкой, усталость дает себя знать, но день закончен, мы на северо-восточном плече Нансена, здесь будет наш штурмовой лагерь.

Утро прекрасно и страшно одновременно, чувствуешь себя, как в замке Люцефера, все вокруг красиво, торжественно и мертво. От мороза слипаются ресницы и холод обжигает дыханье. Гора не простит ни промаха, ни ошибки - за все расплата будет одна. И я стою здесь, и тысячи чувств обуревают мной, я вижу всю свою жизнь, как цепь безупречных поступков и действий, приведшую меня сюда на это место и в это время, я здесь в этой вселенной на своем месте и в нужное время чувствую себя частью ее, мои чувства сплавились с этим миром, этой горой и этими людьми, которые здесь и там. Мое сознание кристально чисто представляет следующий шаг в безупречность, и не важно, последнее это звено или нет, все равно - это изменит меня, я жду метаморфоз, я согласен на любой финал. Точно знаю, я здесь не для того, чтобы бороться с горой, а для того, чтобы преодолеть себя.

Сборы окончены, пора идти, выслушиваем напутствия остающихся товарищей, в ответ отпускаю шутку в стиле японских самураев -"Good day to die", Норвеги принимают это за черный юмор. Но вот уже хлопающие на ветру палатки позади, только скрип кошек и гул горы как огромный орган впереди. Нам предстоит спуск на перемычку по древнему жесткому, как камень, льду, острые кошки оставляют на нем еле заметные белые царапины.

Впереди первая ступень гребня, представляющая 45 градусный фирновый серп, шаг второй, удар ледорубом и цикл повторяется снова и снова до бесконечности. Пока нет усталости, все идет бодро. Через 1,5 часа выходим наверх первой ступени и сразу попадаем в лабиринт-головоломку из трещин и провалов. После нескольких акробатических развлечений оказываемся под второй ступенью. Дальше все сложней и круче, впереди скалы с 40 градусными подобиями полок, на которых можно периодически отдыхать и расслабляться после лазания на крутых ледовых отрезках. Белый склон и мерные удары "Мозера" в лед - сейчас это наш мир, больше никаких мыслей и чувств, все без остатка съела непомерная усталость, зато обострены инстинкты, тело как будто само знает, что ему нужно делать. Мы стали частью горы, она более не отторгает нас, мы за одно с этой дикой природой, это теперь единственное условие, чтобы гора не сбросила нас, чтобы выжить здесь. Еще постоянно слежу - не теряем ли темп, не прихватил ли мороз пальцы ног и рук, не должно быть ни одного обмороженного участка кожи, я считаю это признаком мастерства на высоте и еще всегда укладываться в намеченные сроки. Такое бывает редко, когда зубы ломит от морозного воздуха, такое ощущение - вот-вот эмаль обсыплется, все время приходится отворачиваться от ветра, хотя лицо надежно защищено очками и балаклавой.

Достигаем перегиба, дальше гребень ложится. Стоим и, как зачарованные, смотрим на ледовую башню вершины, кажущуюся неимоверно далеко, летящую вместе с сумасшедшими облаками и красным огромным диском, застрявшим под ее карнизами. Это больше всего похоже на "Солнце Мертвых" на какой-нибудь картине фэнтази. Кажется, нет больше сил, двигаемся дальше, как машины, потеряв ощущение времени.

Вершина п.Нансена

Все! - больше некуда лезть, высота 5700, во все стороны - только вниз. Делаю снимок Хонконга с флагом Норвегии, выхожу на радиосвязь с долиной, и руки перестают слушаться меня. Хонконг распечатывает для меня два пакета "Hand Warmer", кидаю их в рукавицы и не представляю теперь, как я ходил без них раньше. Весь оставшийся день осторожно спускаемся вниз, на перемычке нас останавливает зрелище 200 метрового ледового подъема на плечо горы, уже не верится, что сможем подняться, но мы знаем, что будем идти столько, сколько нужно. Уже в сумерках подходим к палаткам, так как и было запланировано.

На следующее утро были фокусы для Норвежцев: как ледобур с помощью репшнура превращается в самовыкручивающееся устройство для спуска, далее гребни и сыпухи, и в четыре часа мы уже на леднике.

Возле ледника нас ждет УАЗ, небольшой банкет на камне. Едем в лагерь, там, где год назад было дикое место на Ат-Джайлоо, теперь построили отличный лагерь.Норвеги сказали: - потянет на трехзвездочный отель. И нас ждет шикарный ужин, баня и белая постель.

Но на этом наши приключения не закончились, но это уже другая история.

Мы решили остаться еще на четыре дня, полетать на парапланах. Стояла ясная сухая погода, не более -15 -20 мороза, а на солнце вообще кайфово. В ущелье зимой совершенно не бывает снега, тучи не проходят через высокие перевалы, а местные облака высыпают все на хребты. Южный склон ущелья прогревается, и подымается "термик", который несет параплан вверх со страшной силой. Я первый раз в жизни поднялся выше 1000 метров, вылетел на середину ущелья и орал, как сумасшедший от восторга, я почувствовал себя по- настоящему как птица. Кто был в ущелье Ингельчек, тот видел, какие здесь склоны и просторы для полетов!