"Горы в фотографиях" - это любительские и профессиональные фотографии гор, восхождений, походов. Регулярное обновление.

Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Андрей Мызников, г. Омск

 

Дикое ущелье

ПРЕДИСЛОВИЕ

Летом 2000-ого года группа туристов-единомышленников, в которую входил я и мой старший брат, отправились покорять горы Алтая. Одну треть от всего маршрута, волею судьбы, пришлось провести в диком ущелье Юнгур. Маршрут похода намечался еще в городе, а по сему, предвидеть, насколько диким окажется ущелье на самом деле, мы не могли…

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА - УЧАСТНИКИ ПОХОДА

Коля – ветеринар по образованию и торговый агент по стечению обстоятельств - но это дома, а здесь - “руковод”, так сказать, начальник данной “экспедиции”, и чуть-чуть “доктор”. Высокий, крепкий, 27-летний парень. Кстати, уже отец двух 8 летних девочек. Его добрые голубые глаза притягивают, Коля производит впечатление умного, ответственного, собранного пунктуального человека с огромной энергией и жизненной силой и, кроме того, опытного туриста. Серьга в правом ухе дополняет образ героя. Я сразу проникся к нему симпатией.

Таня – “завхоз”, распределяла продукты в походе. Жена Коли, старше его на три года, так что ей около 30. Не менее голубые глаза, высокая, красивая, по всему было видно – в группе она большой авторитет (в основном среди женского состава). У меня сложилось впечатление, что это “девушка с бзиком” (я так называю людей, сильно ударившихся в религию, или сверхъестественные науки, или с какими либо странностями, нестандартным поведением и взглядом на мир).

Лёха – мой брат. Тощий, мелкий, типичный программист и студент математического факультета. Но, несмотря на все вышеперечисленное, не гнушался таскать 35 килограммовые рюкзаки по 20 км в день. Ему двадцать лет. В походе все время нес за рюкзаком гитару и по возможности использовал ее, претендовал на звание “Ловелас-романтик”.

Лена – студентка медицинского факультета, да еще и физкультурной академии, последний курс. Она “медсестра” - не заменимый человек в походе. Как все могло печально кончиться, если бы ее не было среди нас. Внешне типичная русская девушка, веселая и сильная. Она молча таскала тяжелые рюкзаки.

Саша – фотограф. Мужчина 33 лет, самый взрослый из этой команды. Заядлый говорун, но и “позаикаться” любит. Тогда он был еще слегка толстеньким, но после похода недостаток ушел. Душой очень молод, как и все в этом коллективе. Человек еще, так сказать, коммунистической закалки. Единственный, кто до похода имел бороду.

Юля – не туристка. Девушка лет 27, азиатского склада лица и тела. Насколько я понимаю, в тех азиатских просторах, где складывалось ее “лицо”, нет гор, одни степи, а по сему так все печально получилось.

Сережа - высокий парень двадцати лет, хотя выглядит на 17, юрист, 3 курс. Тихий, спокойный, исполнительный, добрый, ну, по крайней мере, все так в городских условиях.

Катя и Маша – туристки, участницы похода.

И я – самый младший, кто принимал участие в этом экстремальном путешествии, хотя по внешнему виду не сильно отличался от остальных.

СЛОВАРЬ ТУРИСТИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ

“Чойс” - сухой суп, лапша быстрого приготовления.

“Руковод” - руководитель туристической группы.

“Сыпуха” - мелкие и плоские камни, которые сыплются и движутся вниз, когда на них встаешь.

“Скалодром” - большой скальный участок горы.

“Прижим” - крутой поворот реки, вплотную подходящей к отвесному скальному берегу.

“Ледоруб” и “кошки” - специальное альпинистское снаряжение, позволяющее врубаться в лед. В основном используется во время передвижения по льду, фирну и подтаявшему снегу.

“Отключиться” - быстро уснуть.

“Дневка” - стоянка на весь день на одном месте, необходимая для отдыха и ремонта. Как правило, предполагает последующую ночевку.

“Потрясти” туристов – попросить туристов, помочь с продуктами питания. Традиционно, просьба не отклоняется, а безвозмездно выполняется. Кто что может, тот то и дает.

“Шавла” - то же, что и ущелье Шавло, Шавлинское ущелье или ущелье Шавлинских озер. Одно из самых живописнейших мест на Земле, каждый год привлекает множество туристов со всего мира.

ДИКОЕ УЩЕЛЬЕ

В ущелье Юнгур можно попасть, перейдя из долины Шавлинских озер через перевалы: Москвич и Орбита. Выдвигаться нужно рано утром, иначе ледники подтаивают и поверхность становится скользкой. Даже “кошки” и “ледоруб”, специальное альпинистское снаряжение, в таком случае могут не удержать. Переход нам дался тяжело. Шли долго и только к вечеру спустились с перевалов и оказались в ущелье.

Утро этого дня, для нас, началось в 5.30. Было прохладно. Позавтракали и в путь. Пару часов шли до подножья перевала Москвич, потом час вверх, а дальше крутой лед - без “кошек” не пройти. Коля и Сашей в “кошках” навесили “перила”, то есть веревку, за которую держались остальные, шедшие без “кошек”. Вначале они пытались рубить ступени, но ничего не получилось. Поэтому “прокопались” долго. Объединились в связку, все десять человек. Медленно пошли по скользкому фирну, изобиловавшему трещинами. Лена сорвалась, “пролетела” вниз метров десять и остановилась благодаря “связке”, получив свою дозу адреналина. Слегка провалился в трещину Саша. Но ничего, дошли до другого перевала, хотя затратили чересчур много времени.

На спуске с перевала Орбита, была отвратительная “сыпуха”. Спустились, прошли морены. Тропы нигде не было, сил тоже. Вдобавок ко всему, у меня порвался рюкзак: вывалилось дно, а за ним посыпалось все содержимое, прямо во время спуска с перевала. Еле-еле перевязал вещи так, что они болтались под рюкзаком и периодически во время ходьбы стукали меня. Это очень сильно действовало на нервы…

С самого первого момента, когда попадаешь в Юнгур, чувствуешь какую-то необъяснимую мистичность. С перевала в ущелье стекала речка. Местами она была узкая и быстрая, местами похожа на озеро. Вдали, вместе с ущельем, речка сворачивала направо. Слева от поворота, в небольшой впадине между гор, виднелось бирюзовое озеро, а перед ним что-то дымилось. Дым постепенно усиливался.

Все в тот день были чересчур напряжены. Такой тяжелый переход действовал даже на самых выносливых. Наверное, сказался слишком легкий завтрак и отсутствие обеда. Коля - наш “руковод”, был на гране нервного срыва и не всегда мог адекватно оценивать ситуацию. Никто тогда не мог ее оценивать…

Идти надоело. Время уже было 6 часов вечера, а мы хотели разбить лагерь в 5. Решили остановиться на половине пути до поворота, у озера молочного цвета, той же речушки Юнгур, только в этом месте слегка разлившейся. Озеро было довольно симпатичное, хотя сверху казалось грязным. Вокруг - горы и камни, под ногами - трава и березка. Линия леса начинается дальше, у поворота, откуда поднимается дым. Здесь дров не было совсем. Еду готовили на примусе. Поели. Стол был относительно богатым: “чойсовый” суп и рисовый походный плов без мяса, печенюшки с шоколадным кремом и это не считая двух конфет. Давно я так не наедался, аж, ходить после не мог. Я починил свой рюкзак. Стресс, охвативший всех, прошел. И все, казалось, пришло в норму.

Стемнело. Вдали, внизу стало видно красноватое свечение. С наступлением темноты становилось жутко и дискомфортно. Вдобавок ко всему на чистом небе, где не видно было ни одной грозовой тучки, стали сверкать молнии. Это были зарницы. Говорят, зарницы плохо влияют на сердечную деятельность. Тогда я этого не знал, меня заботило другое: я боялся, что красное вдалеке – это огонь, и он может дойти до нас. “Руковод” успокоил, что ему уже приходилось окапываться от огня.

Рассказал, что как-то осенью с друзьями выезжал отдохнуть на природу, точнее на остров реки Иртыш. Остров был маленький, без больших деревьев, в основном кустарники, а ближе к реке сухая трава. Вечером на другой стороне острова появился дым. Темнело. Все легли спать. Из-за сильного шума, появившегося ночью, проснулись. Вышли из палатки и увидели, что буквально метрах в 20 от их стоянки горят кусты. Огонь продвигался к лагерю. Тогда мы быстро схватили, кто что нашел, и стали по периметру окапывать место, где стояла палатка. Некоторые копали кружкой или котелком, другие – палками. Минут за 5 окопались, слегка смочили местность и палатку водой, которой, слава богу, хватало – весь Иртыш. Но за время “окапывания” так устали, что когда залезли в палатку, быстро “отключились”. Когда утром проснулись и вышли из палатки, все вокруг было черным и дымилось, лишь небольшой участок, стоял, как не в чем не бывало. Слегка желтоватая трава с зеленой палаткой хорошо контрастировала с черным…

Немного посидев и поговорив у костра, мы пошли спать. Все уснули быстро…

Утром все показалось не таким уж мрачным, вполне обычным. Огонь не дошел, да и вдали дыма уже почти не было. Мы двинулись дальше. Отвратительная вчерашняя дорога продолжилась. Теперь шли не только вниз, но и вверх. Двигались довольно быстро. Прошли поворот, там была черная обгоревшая земля и закоптившиеся деревья. Казалось, горело под землей.

Вначале мы шли на расстоянии видимости друг от друга, но постепенно растянулись. Я оказался последним. Когда не видишь впереди человека, идешь в своем темпе. А у меня с тридцатикилограммовым рюкзаком этот темп был очень медленный. Иду, иду и вдруг замечаю, что тропы подо мной нет, кончилась. Нет ее ни слева, ни справа, ни сзади, ни спереди. Легкая дрожь пробежала по всему телу, но я продолжил путь в том же направлении. Шел до тех пор, пока мой путь не преградило дерево. Тогда я подумал, что здесь они не смогли бы пройти. Я стал лазить вверх, вниз, влево, вправо – искать тропу. Нашел и не одну, но все они начинались в одном тупике, а заканчивались в другом. После тщетных попыток найти истинный путь, я вернулся на то место, где была еще видна тропа, по которой, некоторое время назад, прошли все. У развилки я сел на камень, стал ждать, и сам не заметил, как заснул.

Проснулся. По солнцу определил время, проспал где-то час или два. Никто меня не искал. Подумал, что ждать бесполезно, должно быть, они уже ушли далеко. Решил идти напролом, через неприступные дебри бурелома.

“Продираюсь как медведь” через сухие поваленные деревья. Кричу иногда: “Люди!”. Думаю, что буду делать, если их не найду. Уже стал намечать маршрут возвращения и придумывать, что буду есть на ужин. Содержимое рюкзака позволяло приготовить только блюдо “сухари с подсолнечным маслом”. Кстати, мысли о еде, были первые не только тогда, когда я терялся в лесу. Просто они никогда не прекращались.

Вдруг, где-то вдали, непонятно с какой стороны, услышал знакомые голоса. В глубине леса раздавались крики “Ау!” и “Андрей!”. Это было самое приятное из того, что я когда-либо слышал. В ответ стал кричать еще громче. Через некоторое время мы нашли друг друга. Это был мой брат Алексей и “руковод” Коля. Трудно сказать, чего было больше в их глазах: радости, потому что я нашелся, или злобы, за то, что заблудился. “Руковод” признался, что уже думал о том, как будет успокаивать моего брата, если бы они не нашли меня. Коля забрал мой рюкзак. И я пошел налегке, потому что к тому времени достаточно выбился из сил.

Тяжко идти по бурелому. Не понимаю, каким сильным должен быть человек, чтобы никак не реагировать на это. Даже Коля, вполне интеллигентный и выносливый человек, и тот начал материться. Идешь, то подлезаешь под деревья, то перелезаешь их, то спотыкаешься и падаешь. В момент этого бесконечного, адского пути, у меня шли мысли, что я никакой не турист. Задавался вопросом, зачем потащился в этот поход? Сидел бы сейчас дома, в тепле, пил чай и смотрел ТВ. Романтики захотелось, а она слишком опасна. Трудно идти было не только физически, но и морально.

Мы добрались до места, где наша группа обедала, но они уже ушли дальше. Коля и Леша в качестве обеда в меня быстро запихали пару пряников и залили холодный чай. Все было быстро и грубо, но я не обижался, так как осознавал всю тяжесть ситуации. Не успел пережевать пищу, как на мои плечи вернули рюкзак. И мы втроем двинулись дальше.

Шли по козьим тропам, которые то полностью исчезали, то появлялись во множестве. Но вот наткнулись на одну хорошую дорожку. Идем по ней, а она поднимается вверх, все вверх и вверх. Постепенно слева образовался овраг, а справа крутой подъем. Мы дошли до самого верха, впереди был крутой обрыв, а внизу мелкая и каменистая река. На этом подъеме я выложился полностью. И когда узнал, что тропа кончилась, мне захотелось упасть на землю и больше не вставать. Но узкая дорожка не позволяла даже нормально сесть и отдохнуть. Поэтому, пока обсуждались варианты, что делать дальше, нам приходилось стоять. “Будто сам черт проектировал эту тропу, “тропу дьявола”, - думал тогда я.

Решили спускаться вниз по крутому оврагу, на котором росла колючка. Страшнее пытки придумать нельзя, чем спускаться по оврагу с колючкой, с тридцатью килограммами на плечах. Было больно, щипалось, царапалось, а после не одно место на туловище сильно чесалось, и не один день. Мы спустились, и в награду через пять минут ходьбы вышли из леса к реке. Двинулись вдоль берега. Это было облегчением, после бурелома, подъема и спуска скакать по камням. Быстро и легко, мы добрались до “наших”. Но радость встречи кончилась после разговора с “медсестрой” Леной, которая первой встретила нас. Она сказала нам, что у Юли случился инфаркт, идти мы дальше не сможем, и лагерь придется разбивать здесь. Оказывается, мы не были первооткрывателями той “тропы дьявола”, с которой сами только что спустились. Каждый из нашей группы, “счел за честь” пройтись по ней. Но не всем это далось безболезненно, Юлю окончательно была “выбита из колеи”…

Коля совсем потерял себя. Он неуверенно отдавал указания, как будто уже сомневался во всем вокруг. Но общими усилиями, без лишних приказов, поставили палатки и сделали “костровище”…

Во время ужина, стали прикидывать планы. Мы застряли посреди дикого ущелья, следов людей не было видно нигде. Вокруг были лишь следы, а иногда трупы животных и птиц. Гораздо реже, но все-таки встречались сами представители местной фауны. Таня, завхоз и жена нашего “руковода”, представила нам страшные факты. Продуктов осталось максимум на неделю, то есть ровно столько, сколько необходимо было по расчетам, теоретическим, на весь оставшийся путь. Но никто не мог просчитать то, что произойдет с Юлей, у нее никогда не было проблем с сердцем.

Надо сказать нашей группе страшно не везло, это был уже второй серьезный инцидент. Первый приключился с Таней во время восхождения недели две назад. Огромный камень, сорвался с перевала, и зацепил ее колено. Все могло тогда кончиться трагичнее, если бы эта глыба изменила направление. Ведь вслед за Таней тянулась “цепочка восходителей”, в том числе и я. Отчетливо помню, как побежал, когда показалось, что камень поворачивает в мою сторону. Тогда мы спустили Таню с перевала на быстро собранных из ледорубов носилках. Нам пришлось задержаться на неделю, для того чтобы ей восстановиться. Из-за чего теперь у нас совсем не было резерва во времени и еде.

Коля вдруг, и совершенно неожиданно, стал скучать по своим двум дочкам, оставшимся дома в Омске. И это Коля, что уж говорить об остальных: все были убиты и подавлены. Юля лежала возле костра, иногда у нее перехватывало дыхание и кололо сердце. Рядом сидела Лена и при необходимости давала ей таблетки, которые стремительно заканчивались. Остальные туристы находились с другой стороны огня и исследовали карту. Некоторые данные не соответствовали реалиям. На следующий день запланировали “дневку”.

Даже день отдыха не обошелся без происшествий. Я подцепил клеща. Это известие, заставило слегка понервничать народ, а особенно меня. На Алтае не редки случаи клещевого энцефалита. Обычно, когда народ едет сюда, то обязательно за полгода прививаются против этой страшной болезни. Но ни у кого из нас, не было такой прививки.

Положение усугублялось тем, что по близости нет, не то что больницы, а даже населенного пункта, откуда можно вызвать спасательный вертолет. А если в первые двое суток не оказать лечение заразившемуся энцефалитом, то это может привести к смерти, или в лучшем случае к парализации половины организма, в том числе мозга. Спорный вопрос, что лучше? Да, тогда я пожалел, что в городе не сделал себе такую прививку.

Из-за очень маленького размера клеща было неудобно “выковыривать”. Мне налили в подмышку подсолнечного масла, но тот и не думал вылезать. Тогда накинули на него нитку. Попыток с 15дцати она легла, как раз, на его шейку. Выдернули, то есть, медленно-медленно расшатывая влево и вправо, извлекли его головку из кожи. Мне повезло, клещ оказался самцом. Самцы – не заразны.

Юле в этот день стало немного лучше, но был необходим покой. Лена заявила, что больной необходимо хотя бы три дня отлежаться. У нас столько времени не было. Стали придумывать план “эвакуации”. Идея созрела следующая: весь коллектив делится на три части. Первая: Леха и Коля - пойдут на разведку, дойдут до реки Аргут, переправятся на другой берег, достигнут поселка Тюнгур, там наймут лошадей и купят продукты. Они пойдут налегке, за два дня пройдут 100 км по горам. Другая часть: Саша, Сергей и я, - доставим часть снаряжения к середине пути до речки Чибит, чтобы потом всей группе добраться туда быстрее. Нам надо было пройти около 30 км, но с 30 килограммовыми рюкзаками. Третья часть – все девушки, ждут вторую часть в базовом лагере, затем с ней выдвигаются до Аргута. В итоге все части воссоединяются и на лошадях выходят на маршрут…

Ранним утром нового дня мы выдвинулись на “задание”. Несмотря на груз на плечах и пустоту в желудке, идти было легко, так как мы понимали всю тяжесть положения. Понимали также, что Юле сейчас гораздо хуже, чем нам всем вместе взятым. Шли быстро, иногда не глядя под ноги, чем я поплатился: споткнулся и, упав, ударился лбом о камень. Открыв глаза, я пытался определить свое душевное состояние, вроде был в сознании. Поднялся немного пришел в себя, и мы двинулись дальше. Шел, хромая на одну ногу, сильно стукнул колено, когда упал.

Бежали по следам Лехи и Коли, которые иногда терялись среди медвежьих и козьих. В авангарде шел Сергей, сзади мы с Сашей, старались держаться вместе. Дошли до места, где по карте тропа переходит на другой берег реки, оказалось – так только по карте. Мы с Саней стали искать переправу. Увидели бревно, лежащее поперек речушки, и стали пробираться к нему. Прыгая по огромным камням, мы приближались к цели. Добрались до бревна. Нехитро балансируя с шестом, роль которого исполнил ледоруб, перешли на тот берег. Начавшаяся тропа кончилась через 30 метров. Вместо нее появилась скала, спускающаяся прямо в речку. Мы решили вернуться и попытаться пройти по другому берегу. Во время этого возвращения я слишком лихо прыгал с камня на камень с 30 килограммовым рюкзаком на плечах. За это в очередной раз поплатился: прыгнув на глыбу, соскользнул в ледяную воду. Ощущение интересное, быстро приводит в чувство. Правда, выходить мокрым неприятно. Немного походив по пояс в воде, вылез. Крикнул Сашу. Он к тому времени тоже слегка промочил ноги. Сделали небольшой привал. Я снял мерзкие мокрые штаны и выжал их. Вылил воду из ботинок. Обратно напялил на себя сырые “тряпки”. Противно, но ничего не поделаешь.

Вдали появился Сергей. Стоит, и смотрит на нас. Мы стали кричать ему, мол стой, подожди нас, активно сопровождали слова махами рук и жестикуляцией. Но он не оценил нашего актерского мастерства. Постоял, посмотрел и ушел, откуда пришел. Исчез, как будто вовсе не появлялся. Мы подумали, что он просто спустился вниз с холма, на котором стоял, и ждет нас внизу. Быстренько “пропрыгали” опять по камням до места, где 20 минут назад стоял Серега. Его там не было. Не было не только там, а вообще, в пределах видимости, которая с холма открывалась замечательная. Походили по округе в тщетных попытках найти хоть малейшее упоминание о Сергее, опять взобрались на возвышенность и развели костер, стали сушиться. Стемнело. Ждали уже час, Сергей все не появлялся. Я уже высох, даже чересчур, аж, носки на костре сгорели. Ждать становилось невыносимо, сильно хотелось есть. “Все дальше не идем, ставим лагерь здесь!” - решили мы. Ставим? Палатки остались у Сергея в рюкзаке, который, как не странно, гулял вместе с Сергеем. “Вот гад!” - сошлись мы с Сашей во мнении. Я сбегал вниз за водой. Поставили на огонь “боб”. Вдруг, видно почуя запах свежекипяченой воды, появился Сергей, исчезнувший странным образом два часа назад. Своим тупо-удивленным лицом он смотрел на наши круглые глаза. И словно в детстве он “пересмотрелся” фильма “Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен”, спросил нас: “А что это вы тут сидите?!” Интеллигентный фотограф Александр, ласковыми жаргонизмами начал отвечать на столь интересный вопрос. Я думал, что Саша не только расскажет, но и нехитрым образом продемонстрирует своим кулаком лицу Сергея, как он понимает данную проблему. Но сдержался. Мне было нечего добавить к столь точному ответу, поэтому я скромно промолчал. Мы поинтересовались у слегка “растроганного” таким радушным приемом Сергея, почему он ушел, когда мы ему кричали, махали руками и жестикулировали. Тот ответил, что думал, мы велим ему идти вперед. Наш чудесный друг, оказался к тому же налегке, оставив свой рюкзак в 7 км отсюда, у стрелки Чибита. Сергею пришлось отправиться за оставленным добром.

Да, горы меняют человека, поэтому надо очень тщательно относиться к подбору состава группы. Жаль, что раньше мы не придавали этому значения.

“Дурная голова ногам покоя не дает”,- ловко заметил Саша. Закипела вода, мы кинули пару “чойсов”, поели. Но что значит два “чойса” для двух мужиков после дня тяжелых нагрузок? Ничего не значит. Решили сварить еще еды. Оставалась каша, которая была на завтра. Но что нам завтра, есть хочется сегодня! Сварили. Прибежал Сергей. Удивился, почему у нас на ужин каша, а не “чойсы”, как по плану. Мы объяснили, что так сытнее, и это было правдой, посему возражать он не стал. Он не догадывался, что их мы уже без него “приговорили”. Правда, когда вернулись в базовый лагерь и держали отчет перед завхозом, Сергей гордо заявил, что нам удалось сэкономить. Он выкрикнул, что у нас осталось пять “чойсов”, а Саша, передавая пакет с “чойсами” Тане, тихо и невнятно шепнул: “Он ошибся, у нас осталось три”. Сережа в первый момент пытался доказать обратное, но когда увидел, что действительно три – замолк и досадно удивился.

На следующее утро сделали “заброску”: положили рюкзаки под огромную глыбу, закутали полиэтиленом и замаскировали ветками. Обратно побежали быстрее. Но такое ощущение, что шли по совершенно новым местам.

Идем, почва иногда оживает и уползает из-под ног. Змеи! Первый раз в жизни видел змей в природе. Путь пролегает по отвратительной скальной тропе: слева крутой склон, справа обрыв, внизу река. Опять встретилась змея. Я от страха ледорубом скинул ее в воду, а она еще и поплыла…

Вдруг, впереди тропа прекращается, и вновь начинается через пару метров “сыпухи”. Посредине этих камней на уровне глаз торчало какое-то растение. Я схватился за него, растение не выдержало, выдернулось с корнем. Камни полетели в воду. Но я все-таки успел перебежать на ту сторону, немного съехав вниз. Отдышался и пошел дальше. Спустился вниз и ужаснулся, когда увидел то место, по которому совсем недавно пробегал. Под “сыпухой” резкий обрыв метров в семь. Внизу камни и вода. Но сверху, с обрыва, ничего этого не видно. Тут понял, что мог легко разбиться. Остальные шли выше меня по другой тропе.

К вечеру добрались до лагеря. Девушки насобирали грибов, у них вчера моросил дождик. Я терпеть не могу грибы, но это дома, а здесь в условиях голода ел все, даже траву. Отец часто вспоминает случай из водного похода, когда мне было лет девять. Он говорит, что тогда я съел свою миску супа и попросил его порцию. Но это еще не все: в блюдо села муха, я ее выковырял и доел суп до конца. Дома я бы не то, что с мухой, даже просто такую баланду никогда и ни за что есть бы не стал. Отец очень удивлялся мне в том путешествии. Но после похода на Алтай, я ему отвечал, что если бы там мне села муха в тарелку, ее бы не сгонял, а напротив – запихнул в суп. Очень жаль, что в Юнгуре не было мух.

Мы уже никуда не бежали, но Леха с Колей были еще в пути. Из дневника брата:

03.08.2000. Подъем в 4. Вышли на маршрут в шесть. С легкими рюкзаками и минимумом вещей побежали вдоль реки Юнгур. Первые 20 километров передвигались более-менее легко. Видели много-много следов медведей. Ягода голубица, черная-красная смородина, в смысле, по виду как красная, только цветом черная… После впадения в Юнгур реки Чибит прошли еще пару километров. Тропа совсем исчезла. Мы оказались в тупике: слева река, справа и впереди отвесные скалы. Бросили вещи и в разведку: Коля на скалы, я искать брод. Речка быстрая и глубокая. Дошел до середины реки, глубоко. Впереди лежит тонкое и мокрое бревно. Делать нечего – вперед! Иду по дереву, вижу, оно плохо лежит, может соскользнуть с камней в воду. И только я об этом подумал, как бревно тронулось, и я оказался в реке. Успел схватиться за него рукой, еще раз окунулся в воду с головой, и быстро выскочил на камень. Даже не успел испугаться, коленки задрожали только потом. Снял рубашку, выжал и побрел к рюкзакам. Коля спустился с небес. Сказал, что в принципе можно вскарабкаться. Поведал, что чуть не влез в шмелиный улей, а когда карабкался на скалу, схватился за превосходный выступ, тот пополз. Змея! Потом я и сам видел змейку. Решили пообедать: “чойсы” 3 штуки и много-много воды. Короче говоря, объем в желудке “забили”. Отдохнули, и вверх на “скалодром”. Интересно, конечно, но тяжело и опасно. Залезли на скалу и начали скакать по козьим тропам. Все бы ничего, да колючки везде - все руки и лицо исцарапаны, штаны порваны. Десять километров “жестокого” перехода “скакали” по скалам вверх и вниз. К воде спустишься, пройдешь метров 10, – прижим, опять наверх. Думаем, что делать, ведь наши здесь не пройдут, поубиваются все, когда полезут. К вечеру ели-ели добрались до Аргута: большая, бурная и широкая река. Моста или какой-нибудь переправы нет. На том берегу гора сразу уходит в воду. На этом тропы тоже нет. Сели, думаем, что делать дальше. Коля все рвется вплавь, да еще и с вещами. Самоубийство! Вообще, что-то мыслей нет. Потихоньку появилась идея отступления назад, в Шавло. Довольно реально и мы еще можем успеть. Настроение улучшилось. Выход найден! Мы даже можем успеть на поезд, только у нас с продуктами “швах”. Но есть решение – “потрясти” туристов на Шавле. Стемнело. Решили заночевать. За водой нужно слазить вниз по скалам. Взяли большой полиэтиленовый мешок и общими усилиями подняли его наверх. На ужин снова три “чойса”. Только воды еще больше. Вкусно! Водичка горячая, соленая. Объем заполняет, сытости правда не прибавляет. Легли спать под открытым небом. Красота: звезды, тепло. Заснули быстро. 04.08.2000. Так сладко я еще никогда не спал. Всю ночь без перерыва было тепло, сухо и хорошо. Сны шли о доме. Коля еле-еле разбудил, не дал досмотреть. Снова началось “скалолазание” за водой… Колено болит: вчера ушиб, когда, соскользнув с бревна, в реке “купался”. Для симметрии стукнул другую коленку. Теперь болят обе, одинаково сильно. Дорога ничуть не приятнее, чем вчера, только сил меньше. Один раз чуть не сорвался. Рюкзак перевесил. Отклоняюсь назад, ну все думаю: “Прощай мама, прощай папа, прощайте друзья!” Облокачиваюсь на тоненькое деревце, но оно не обломилось, выдержало. Быстро хватаюсь за уступ. Ура! Спасен! Получил дозу адреналина. Видели зайца: серый, толстый. Так лениво от нас убегал. Столько мяса. Вот бы его поймать и зажарить – всех бы накормили. Заметил, что человек не может не думать. Ему обязательно необходимо мыслить. Особенно отчетливо это осознаешь, когда идешь. Обязательно разум находит тему и ее “обсасывает”. Проблемы, над которыми я размышляю: еда, жизнь, девушки, работа, учеба, дом, еда и так далее. Мне уже не о чем больше думать. Обо всем передумал по несколько раз. А не думать нельзя! Увидели лагерь. Ноги сами понесли. Все быстрее и быстрей. Как здорово вернуться домой! Я уже соскучился. Все удивились, нашему преждевременному появлению, но обрадовались. Мы успели как раз к сладкому какао. Обрисовали ситуацию. Восприняли в целом с грустью, но ничего…

По возвращению Коля сказал, что у них есть три новости: “Плохая, очень плохая и не очень плохая”. Моста через Аргут нет, следовательно, нет лошадей и продуктов. Если мы пойдем вперед, то из нашей группы живыми до конца дойдут максимум 6 человек. Но завершение его речи порадовало всех, хотя старались не подавать виду. “А теперь последняя новость”, - заявил Коля – “Мы решили вернуться!”

Юле к тому времени уже могла медленно передвигаться. На следующее утро часть группы двинулась назад к заброске, другая тоже назад, но совершенно в другую сторону к перевалам Москвич и Орбита. В первую половину входили Коля, Леха, Саша и Сережа, а я с девушками во вторую. “Рай! Пять девушек и я, один” - подумает любой нормальный человек мужского пола. Именно нормальный, а не турист! Турист знает, что девушек в походе быть вообще не должно. Ну, или, в крайнем случае, быть их должно не более 30% от всего состава. Во всём нашем коллективе девушки составляли 50%. В моем случае, в новообразовавшейся группе, их было пять против одного меня (то есть около 83% состава). Но я как вполне нормальный человек мужского пола вначале обрадовался такому соотношению.

Радовался до тех пор, пока мы не стали сворачивать лагерь и паковать рюкзаки.

Как истинному джентльмену, не менее истинные леди, умудрились запаковать в мой рюкзак все те 70% провианта, которые ранее приходились на 50% всей группы. Девушки были веселы и бодры. Мое выражение лица под грузом тоже было веселым, даже немножко смешным, если взглянуть со стороны. Но до бодрости мне было далеко.

Мы шли, я тоже шел, а куда деваться? Мечтал о Саше, не поймите превратно. Идти с ним было великолепно. Скажешь: “Саня, я умираю! Давай привалимся и поедим!” Он, не менее умирающий, соглашается, и мы обедаем.

А сейчас мало того, что такое открыто не скажешь – ты же мужик, да и когда намекаешь, они делают вид, что не понимают. Так и идешь…

Часть меня с рюкзаком все-таки дошла до привала, и ей удалось оценить неповторимое чувство юмора “истинных леди”. “Андрей, хо-хо”, - чей-то голос разбудил умиротворенный лес : “Ты сегодня дежурный! Хо-хо!”

“Ни хо-хо себе, хо-хо” - подумал я, но делать нечего, да и червячок проголодался, надо заморить. Собрал свои кости, отодрал их от рюкзака и пошел собирать дрова. Мастерю “костровище” и думаю: “Девушкам хорошо – они стройнеют! А что происходит со мной? Когда все передовые подростки отъедаются и “акселерируют” на деревенской сметане, я в прекрасном, но забытом богом, в плане еды, месте, усыхаю! Изнемогаю в живописнейшем природном “Асвенциуме”, в обществе очаровательных дам! Любой бы, наверное, пожелал для себя такой смерти, но я еще слишком молод…”

Следующий день мы опять шли без обеда. На привалах девчонки умудрялись сбрасывать рюкзаки и бегать собирать ягоды. Собирать ягоды – неблагодарное занятие, как в рекламе – ноль калорий. Поэтому на привалах я просто садился и, не снимая рюкзака, уходил в забытье. Прибывал в забвении до тех пор, пока в щели чуть приоткрытого глаза, не появлялся образ какой-нибудь девушки. “Не ангел ли?!”, - думал я. Но до небес было еще далеко, и дорога наша шла совсем в иную сторону.

В этот день, по странному стечению обстоятельств, дежурил опять я. Варил суп из собранной накануне травы. В основном это был дикий лук. Чай тоже был дикий – “бадан”, но довольно вкусный. Что касается энергетических добавок, в чае заваривался “золотой корень” - он выжимал из нас и для нас все оставшиеся в организме силы.

Пока я варил суп, девушки отправились собирать цветы. А затем, как заботливые “тыловицы”, встречали героев вернувшихся “с фронта”. Вот что писал брат:

…Идти с каждым шагом все тяжелей. Кроме того тропа то “прыгает” по камням, то “ломится” через лес. Еще осталось три крутых подъема и часа два-три пути. Время 7 вечера. Не знаю как, но потихоньку поднимаемся наверх. Один подъем взят нечеловеческими усилиями. Коля еще вчера выбил колено, идет и все время падает, стонет и грязно ругается. Увидели Катю, она вышла нас встречать. Девушки уже волнуются. Еще один убийственный подъем. Увидел зеленую палатку. Ура! Дом! Откуда-то взялись силы. Девушки к нам навстречу с цветами. Как я рад им всем! Упал без сил. Остывший суп немного взбодрил. Суп – это горсть сухой картошки, щепотка моркови, много-много травы и еще больше воды. Но вкусный, хотя и не содержательный.…

На следующий день мы вышли из ущелья Юнгур, провели “продразверстку” с других туристов в долине Шавлинских озер. Без вопросов и расспросов, делая выводы исключительно по нашему внешнему виду истощенных людей, туристы делились с нами продуктами. Слава шла впереди нас: все кто встречался на пути, без труда узнавали “голодный Омск”, как успели окрестить там нашу группу.

Когда был в походе, я проклинал это дьявольское место Алтая – ущелье Юнгур. Ненавидел там все. Было жутко, мрачно и не по себе. Мечтал поскорее убраться оттуда. И был поистине счастлив, когда в последний раз смотрел с перевалов на тонкую нить речушки Юнгур.

Но когда вернулся домой, понял, что запоминается не то место, где было спокойно и тихо, а то, где сердце колотилось в бешеном ритме, а душа искала повод, чтобы вырваться к небу…

В минуты, когда тяжелее всего, жизнь кажется такой прекрасной и так не хочется умирать, никогда. Именно тогда, когда спишь в сырой и холодной палатке, а на “завтрако-обедо-ужин” у тебя бульон, напоминающий суп или кашу только по названию, тогда понимаешь, как хорошо дома, как прекрасно поесть “до отвалу” и рухнуть на теплую и сухую кровать. После возвращения ты радуешься всему: встречи с родными, близкими и друзьями и даже сосед, вечно просящий в долг, никак не расстраивает, а напротив вызывает неподдельную улыбку. Появляется умиротворенность и любовь ко всему. Может быть, это и есть идиллия? Жаль только, что это все быстро приходит в повседневное состояние, где мы не можем подчас правильно расставить приоритеты: что для нас важно, а что – “пустое дело”. Может, как раз в последнем и есть “Смысл…”?..

Когда я осознал все это, мне стало грустно.

Позже, когда мы собирались с друзьями-туристами обсуждать поход, вспоминали только о Юнгуре. Мечтали, что когда-нибудь обязательно вернемся в это ущелье. Именно непокоренное притягивает. А может, это природа специально не пускала нас к себе, и не стоит никому и никогда туда соваться. Ведь Юнгур – это одно из немногих мест на Земле, до сих пор не испорченных человеком.