Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Сергей Антонов, г. Мытищи (Московская обл.)
Mountain.RU благодарит редакцию газеты "Геркулес" за любезно предоставленный материал

Восхождение на пик 4810
Очный класс чемпионата России по альпинизму 1999 г

Летом 1999 года в районе ущелья Каравшин (Памиро-Алай, Киргизия) проходил очный чемпионат России по альпинизму, в котором участвовала связка из Москвы С.Щепачков – С.Антонов.

С-З стена п. 4810

Мы выбрали маршрут А.Воронова по северо-западной стене на пик 4810, пройденный со второй попытки ленинградской командой еще в 1988 году и с тех пор никем не повторявшийся. (Любопытно, что и маршрут Сахарова по левой части стены также пройден только год спустя после первой попытки. Рейтинги этих маршрутов самые высокие на СЗ стене: м-т Сахарова – 8.0, м-т Воронова – 7.0.) Фантастическая стена и изумительный маршрут по ее центральной части, выводящий практически на вершину. Это оказалось самое трудное и драматичное восхождение в моей жизни. Превосходящее все, что совершил до этого. Так и подмывает сказать, что это восхождение превосходит все, что я мог совершить. Подмороженные ноги у Щепачкова и мои сломанные ребра ограничили наше участие в соревнованиях одним восхождением вместо двух, предусмотренных положением, что не позволило претендовать на высокое место в чемпионате. В итоге мы были четвертыми, сильно уступив по баллам командам, прошедшим по два маршрута – из Питера, другой команде Москвы, американской связке. Еще несколько команд из-за травм, непогоды не прошли маршруты. Но уже на маршруте вся суета вокруг баллов, рейтингов отошла на второй план. Была стена, и ее надо было пройти. Вот хроника данного восхождения.

Из статьи Александра Погорелова “Чемпионат России в Каравшине или International Mountaineering Trophy-2”, журнал “Восхождение”: “…Первыми на маршрут вышла команда москвичей (С.Антонов и С.Щепачков), выбрав маршрут Воронова на пик 4810. Двенадцать дней длилась их одиссея. Стартовав 27 июля, они пережили две или три непогоды на стене. Это было самое долгое восхождение и, пожалуй, одно из самых тяжелых. Все силы были отданы восхождению и, спустившись вниз, команда уже не вела никаких разговоров о возможности дальнейшего своего участия в чемпионате…”

1-й день
В последний раз охватив взглядом всю стену целиком, взвалили рюкзаки и, пересекая ледник, пошли под начало маршрута. Оля, Сережина жена, проводила нас, чтобы немного пофотографировать и забрать кошки – при выходе со снега на скалы есть небольшой участок льда. Хорошо бы, конечно, взять ледовое снаряжение с собой, может пригодиться наверху, но груза и так больше 50 кг. Какая-то его часть сейчас развесится по маршруту, вес продуктов – их у нас примерно на 10 дней – будет уменьшаться, но все равно второму придется подниматься с двумя рюкзаками.

Снег под стеной почти без следов от упавших камней. Хороший признак, значит сверху не сыпет. По нашему плану до первой полки, а это около 9 веревок, первым работает Сережа Щепачков. Для ночевок имеется платформа, так что к полкам мы не привязаны, можем развеситься в любом месте стены. Но на полке снег, ниже воду взять негде, и мы несем с собой 4 литра, дальше будем топить снег и лед. У первопроходителей – команды Ленинграда – подъем до первой полки занял два дня. У нас второе прохождение маршрута. Как пойдется?

Первые две веревки не в счет. А потом все начинается... Снизу участок смотрится светлой полосой чешуи. Белый цвет – это кварц, а чешуя – серия карнизов. Через карнизы и проходит маршрут. Сказать, что крючья идут плохо – преувеличение, потому что стена – монолитная порода скал почти без трещин. Дырочка под скайхук, потом шлямбур. Серега в тоске. Приспускается посмотреть, что слева – там не легче. Надо лезть, причем лезть свободным лазанием, потому что забить, заложить что-нибудь некуда, а шлямбурами всю стену не промолотишь. Веревка понемногу уходит вверх. Вот раздается стук молотка, и “пение” крюка снимает напряжение и придает уверенность. Сережа лезет дальше, и через какое-то время радостный крик – “Вижу станцию”.

Станция – это два шлямбурных крюка, забитых первопроходителями. Дальше по описанию гладкая плита и карнизы, использовано 8 шлямбурных крючьев. На предыдущей веревке также должны были бы встретиться два шлямбура. Теплилась надежда, что их не заметили. Но мимо 8 крючьев не проскочишь. Становится очевидным, что ленинградцы пользовались съемными шлямбурными крючьями, а стационарные оставляли только на станциях. Сережа надолго застрял у очередного карниза. Внизу показался Юра Байковский – представитель судейской коллегии и масс-медиа на чемпионате. Он поднялся понаблюдать за нами и поснимать. Покричал снизу, чтобы искали старые крючья. Но картина со шлямбурами нам уже ясна.

Сергей Щепачков на платформе

Щепачков пролез эту веревку и еще немного, и мы стали готовиться к ночевке. На платформе ночевали впервые. Оказалось, удобно.

2-й день
Опять первым работает Сергей. Рельеф тот же. Часов в 12 начинается дождь, скалы сразу становятся мокрыми – приходится остановиться. Часа через два дождь перестает, но еще пару часов ждем, пока скалы немного подсохнут. Успеваем пройти чуть меньше веревки, как опять дождь, теперь надолго. Платформу собираем под потоками воды. Одежда из мембранных тканей держит воду, и я порадовался, что перед поездкой в горы не пожалел денег и купил куртку и штаны.

К сожалению, с остальным дела обстояли не так хорошо. Перед отъездом мы не успели (забыли) купить полиэтиленовые пакеты, и многие вещи оказались сейчас неупакованными. Кроме того, утром, укладывая баул, я положил коврик под спину, а не трубой, что только усугубило ситуацию. Итак, мы имеем полностью промокший Сережин спальник (который он больше ни разу не использовал и мертвым грузом протащил через вершину) и мокрую запасную одежду. Эта ночь, как впрочем и все последующие, прошла с мыслью “скорее бы наступило утро”.

3-день
Сережа пролез еще две с небольшим веревки, и мы вылезли на полку. Приятно под ногами почувствовать твердую землю, а то последние два дня все больше на весу.

4810. Записка 1990 г.

Полка, на которой мы оказались, сразу вызывает у меня наплыв чувств и воспоминаний. Ровно 10 лет назад я уже ночевал здесь, когда в составе команды альпклуба МГУ мы лезли СЗ стену по маршруту Копейки, совпадающему с маршрутом Воронова на участке между первой и второй полками. Тогда плохая погода (и неготовность психологически идти сложный маршрут в такую погоду) заставила нас повернуть с середины стены назад. Год спустя ребята прошли маршрут до конца, но без меня – в то лето родился сын, и я пропустил сезон. Сейчас мы снимаем записку моих друзей, оставленную в 1990 году.

Участок стены до следующий полки работать первым моя очередь. Круто, заглажено. Вижу “дырочку” – она глубокая, под “болтик”, как ходили раньше. Сейчас дырки долбят короче, под скайхуки. Еще одна искусственная точка опоры, и я у шлямбурного крюка. Далее скайхук на рельефе и несколько метров свободного лазания, прежде чем появляется трещина, куда можно забить крюк. Еще не разлазился, все получается медленно, страшно переходить с и.т.о. на лазание. Пролез всего метров 15. Пора спускаться.

4-й день
Небо затянуто с самого утра. Пока собираемся, начинает накрапывать дождь. Быстро без рюкзака прохожу по перилам обработанный вчера участок, согреваюсь. Прямо надо мной в 30-ти метрах огромный карниз, который своим козырьком укрывает от дождя. Почти не замечаю, что дождь усиливается. Только взгляд вниз, где в серой мгле едва различим Сережин силуэт, говорит, что погода окончательно испортилась.

Напряженное лазание, много и.т.о. на ненадежных точках с небольшими участками свободного лазания. Все это по сухим скалам, а в нескольких метрах – только протяни руку – полоса дождя. Подлезаю к основанию карниза – здесь станция на шлямбурах. Карниз пересекает трещина, вижу два оставленных в ней крюка. С тем, куда лезть дальше – все ясно, но не сейчас.

Перекрикиваемся, поднимать лагерь ко мне или оставаться на прежнем месте. Дюльфер вниз, и попадаю под холодный душ. Одежда хорошо держит воду, но ручьи затекают за рукава, моментально промокают скальные туфли. Сережа забился в щель, но потоки воды, которые как в воронке собираются в этом месте со всей стены, достают и там.

Мне быстро передается Сережино настроение, и сегодня идти уже никуда не хочется. Часа два сидим, укрывшись тентом от палатки, становится холодно, и мы собираем платформу.

В 17 часов радиосвязь. Обычно в это время только прослушивание, но сейчас все отсиживаются из-за непогоды, можно друг с другом поболтать. А.Ласточкин и Т.Ахмедханов – еще одна московская команда – идут левее нас маршрут Сахарова. Саша говорит, что дождь полчаса, как закончился. Мы этого не замечаем, так как потоки стекающей со стены воды с прежней силой обрушиваются на нас.

5-й день
Трехметровый вынос карниза спокойно проходится на и.т.о. Некоторый напряг при выходе с карниза на стену – как всегда неуютно переходить с лесенки на лазание. Появилась уверенность, но мокрые скалы замедляют темп. Лезу по небольшой расщелине, в основном придерживаясь за закладки, т. к. скользко. Щель заканчивается. Метрах в 10-ти вижу шлямбурные крючья, которые, как маячки, притягивают к себе. Пролезаю этот участок свободным лазанием, отмечая про себя, что первопроходителей не ожидала впереди готовая станция.

На следующей веревке – маятник вправо к расщелине и по ней, используя закладки, вверх. Щель заканчивается. Дальше совершенно типичный характер скал и лазанья. Два скайхука по рельефу, подлезаю под небольшой карниз. Два хиленьких крюка под карнизом, перелезаю его на и.т.о. Затем все повторяется: два скайхука по рельефу, два крюка под следующим карнизом...

6-й день

Участок стены с ниткой маршрута

Такое же лазание, только стена еще круче. Там, где нет трещин и не получается повесить скайхук на скалу, ищу дырочки. Они почти не заметны, иногда долго не удается разглядеть под самым носом, но, в конце концов, всегда в нужном месте дырочка отыскивается. Если идут несколько дырок подряд, сразу видишь место, где должна быть следующая. Сложнее, когда комбинируются скайхуки по дырочкам и по естественному рельефу. К лазанию на скайхуках настолько привыкаю, что иногда злоупотребляю этим – вешаю крючок, хотя можно пролезть и так.

Чуть больше веревки – и мы на второй полке. Топим снег, пьем чай.

Пробую лезть дальше, но через несколько метров чувствую, что накопилась усталость. Прошу Серегу меня сменить, тем более что по плану дальше “его” часть стены. Сережа пролезает еще две сложных веревки.

7-й день, самый драматичный
Маршрут уходит влево, нам необходимо набрать траверсом метров 40. Веревка идет зигзагами вверх-вниз. Стена с бедным рельефом. Надо подняться как можно выше, чтобы затем сделать маятник влево – там в 20-ти метрах ярко выраженный внутренний угол. Сережа подлезает к старому шлямбурному крюку с оторванным ухом (ленинградцы использовали в основном съемные крючья, а в тех редких случаях, когда забивался обычный крюк, срезали у него ухо). Когда крюк уже есть, пусть даже дефектный, долбить новую дырку не хочется, и Сережа вешает на покореженное ухо стальной тросик. Получив такую точку крепления, пропускает веревку и большим маятником, почти на полверевки уходит влево-вниз, пока не попадает во внутренний угол, в котором можно сделать хорошие точки страховки.

Мне приходится повторять Сережин маршрут, с двумя рюкзаками это делать не просто. Долезаю до крюка с тросиком. Станция в 15 метрах левее и, кроме того, несколько ниже. Пока организовываю дюльфер, под тяжестью груза тросик перетирается, и я кувырком лечу вниз, в первый момент не понимая, что произошло, но с громким криком “Держи”. Свободное падение сначала сменяется резким рывком влево – это натянулась страховочная веревка, а затем после глухого удара о стенку внутреннего угла падение прекращается, и я продолжаю слегка раскачиваться на натянутой веревке. Сильная боль в спине, но с нею и радостная мысль “раз в сознании, значит живой”. Рюкзак принял основную тяжесть этого неслабого – достаточно было потом посмотреть сплющенный котелок – удара.

Через некоторое время осмотрелся. На конце самостраховки болтался кусок перетертого тросика – виновник случившегося. Потом его забрал в свою коллекцию Тим Ахмедханов. Попробовал подвинуть жумар и сделать шаг по перилам, как слегка затихшая боль в спине резко отозвалась в области груди. “Что же ты, милый, две недели с поломанными ребрами гуляешь?” – спрашивала медсестра, передавая рентгеновские снимки с явными следами переломов двух ребер и подозрением на перелом третьего, но повторно делать рентген я не стал. Это по возвращении из гор в Москву.

В довершение несчастий этого дня вечером я уронил пуховую куртку.

– Что это вы пуховками бросаетесь? – спрашивали красноярцы на вечерней связи.

8-й день
С тревожным чувством поднимаюсь по перилам. Ребра болят, но терпимо. Провешенную вчера веревку Сережа прошел с рюкзаком, так что мне сейчас надо поднимать только один рюкзак. Но ведущему таскать грузы не дело. Продумываю систему, как с помощью жумара и стремени вытаскивать второй рюкзак ногой.

Еще веревка, и мы оказываемся на третьей полке. Сережа лезет дальше, но метров через 20 его застает дождь, который очень быстро превращается в сплошной поток воды. Устанавливаем платформу и с не очень веселым настроением забираемся туда.

9-й день
На утренней связи узнаем, что у красноярцев, которые шли вслед за нами и ночевали на первой полке, заболел Балезин, они возвращаются. На спуске ребята спустились в бергшрунд и достали упавшую туда мою пуховку. Спасибо!

Сережа пролезает пояс какой-то рыхлой, как песок, породы, после чего характер скал резко меняется. Стена становится еще круче, зато появляются узкие вертикальные трещины, куда хорошо идут крючья. Лазание в основном искусственное.

С подтягиванием рюкзаков приспособился. Ребра по-прежнему сильно досаждают, но боль контролирую. По Сереге видно, что он устал. Сказал ему, что могу попробовать лезть ведущим, хотя особенно не рвусь это делать.

10-й день
Первым по-прежнему работает Сережа. Все надоело, но стена от этого не становится проще. Отмечаю, что первопроходители здесь тоже подустали. Если раньше почти никаких следов на маршруте не оставалось, то сейчас все чаще встречаются оставленные крючья и даже карабины.

Сережа пролезает две неполных веревки и просит сменить его.

Глухая щель, куда с трудом входят небольшие крючья и мелкие закладки, проходится искусственным лазанием. Местами щель прерывается, и тогда идут в ход скайхуки по рельефу. Все очень ненадежно, и в случае срыва точки повылетают одна за другой. Метров через 15 подлезаю к отколу, кладу закладку и несколько минут отдыхаю, расслаблено повиснув на ней. Хорошая точка страховки вселяет уверенность. Вставляю еще один френд, свободным лазанием перелезаю через откол, затем 10 метров приятного лазания по прочным выветренным скалам. Дальше широкая щель, по ней сочится вода. Здесь бы на френдах пройти, но у меня остался только один большого размера. Закладываю его как точку страховки и лезу в контрупоре. Влага скапливается не только в щели, но и на стене. Нога проскальзывает, и я улетаю метров на 7 вниз. Что ж, придется подождать, пока напарник поднесет снаряжение, начинаю организовывать пункт страховки.

Прохожу злополучную щель с помощью двух френдов и лезу выше. Опять и.т.о. – закладки и френды. В какой-то момент закладка под тяжестью тела вырывается, а за ней вылетает и заложенный ниже френд. Еще один небольшой 5-ти метровый полет. Основное чувство – досада, что снова надо пролезть эти пять метров.

11-й день
Веревка сложного искусственного лазания, затем рельеф становится разнообразнее. Проблемным оказывается залитый льдом 20-ти метровый камин. Ледового снаряжения у нас нет, и я лезу по левой скальной щеке. На плите забиваю шлямбурный крюк для страховки, затем под нашлепку три плохих крюка, каждый из которых, кажется, можно выдернуть рукою. Осторожно повисая на этой не внушающей доверия конструкции, дотягиваюсь до щели и кладу закладку. Когда позже Сережа натянул перильную веревку, нашлепка отвалилась от стены и рассыпалась.

12-й день
Все чаще встречаются лед и снег. Сложное лазание еще не закончилось, и я в скальных туфлях. Лезу по расщелине. Внутри она залита льдом, оттуда веет мертвецким холодом. Принимаю партнера и все время перебираю ногами, чтобы их как-то согреть. Наконец, подлезает Сережа с рюкзаками. Первым делом достаю ботинки – красивые не истрепанные еще “Саломоны”, – погружаю туда ноги и блаженно ощущаю, как по телу растекается тепло.

Заснеженный внутренний угол выводит на полку под гребнем. Еще раз переобуваюсь в скальные туфли. Вертикальная 30 м стенка имеет южную ориентацию. Скалы совершенно сухие, они даже, несмотря на отсутствие солнца, кажутся теплыми, и я с удивлением отмечаю, что все еще получаю удовольствие от лазания.

Вот и гребень. Лишнее снаряжение убираем в рюкзаки и пешком идем на вершину. В контрольном туре вчерашняя записка наших ребят и продукты. Спасибо! Сегодня у нас праздник.

В базовом лагере

На следующий день спуск. Он не был легким, учитывая наше состояние. Но душа пела. Сережу внизу встречала Оля, которая провела почти две недели в напряженном ожидании. Это живо мне напомнило ситуацию десятилетней давности, когда внизу меня ждала Лена, моя жена, работавшая поваром в экспедиции МГУ. Для меня это восхождение как осуществление казавшейся несбыточной мечты. Спасибо тем, кто помог в этом:
Сергею Щепачкову, пригласившему участвовать в соревнованиях и с кем, в итоге, мы прошли маршрут;
Федерации альпинизма г. Москвы, оказавшей организационную и финансовую поддержку;
Алексею Елизарову, Сережиному другу, чье снаряжение мы активно трепали на восхождении;
компании Salomon, предоставившей классные ботинки.

Из статьи Александра Погорелова “Каравшин”, журнал Восхождение: “…Каравший - это район мастеров, и большей частью приезжают сюда те, кто, либо хочет показать свой стиль, либо проложить новый маршрут. Как правило, выступая в рамках каких либо чемпионатов.

Однако наиболее запоминается район тем, кто приезжает сюда впервые, не имея опыта прохождения таких стен. Громадные, отвесные пики, которые, кажется, уходят вверх прямо из под ног, порождают состояние легкого оцепенения. Иногда оно сменяется вибрирующим чувством нереальности происходящего.

Затем все это переходит в состояние либо подавленности, либо возбуждения, в зависимости от ощущения своих возможностей. Так или иначе, но состояние некоторой тревоги не покидает Вас до момента, когда Вы начинаете работать на маршруте. Гора становится для Вас объектом притяжения и точкой отсчета

ЗАТО КОГДА ВЫ ПРОШЛИ СТЕНУ И СПУСТИЛИСЬ С ГОРЫ, ТО ВМЕСТЕ С ОЩУЩЕНИЕМ БЕЗМЕРНОЙ УСТАЛОСТИ, БЕСЧИСЛЕННЫМИ ССАДИНАМИ НА РУКАХ И НОЮЩЕЮ БОЛЬЮ В СУСТАВАХ ПАЛЬЦЕВ (ЕСЛИ НИЧЕГО БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНОГО ВЫ, СЛАВА БОГУ, НЕ ПОЛУЧИЛИ), К ВАМ ПРИХОДИТ ОЩУЩЕНИЕ СВОБОДЫ И СОБСТВЕННОЙ ЗНАЧИМОСТИ. ВЫ СТАЛИ ПОЛНОПРАВНЫМ ЧЛЕНОМ ЭТОГО МИРА. ЭТО ПОХОЖЕ НА ПОСВЯЩЕНИЕ…”

ПАСПОРТ ВОСХОЖДЕНИЯ

• Класс - технический
• Памиро-Алай. Ущелье Каравшин
• п. 4810 по центру северо-западной стены
  
  (маршрут А.Воронова, 2-е прохождение)
• Категория трудности: 6Б
• Перепад высот: 1000м
• Протяженность: 1300 м
• Протяженность участков 5-6 к.тр.: 1200 м
• Cредняя крутизна маршрута: 67 гр.
• Забито крючьев:

* - использование ранее забитых крючьев

** - стационарные крючья только на станциях

• Ходовых часов команды: 110 и дней: 12
• Ночевки: 1-11 – на платформе
• Участники: Щепачков Сергей Евгеньевич (МС), Антонов Сергей Васильевич (КМС)
• Тренер: Зайцев Ким Кириллович (у Щепачкова С.Е.), Арефьева Руфина Григорьевна (у Антонова С.В.)
• Выход на маршрут: 27 июля 1999 г., 7 часов
• Вершина: 7 августа, 20 часов
• Спуск: 8 августа
• Федерация альпинизма и скалолазания г. Москвы

Читайте на Mountain.RU:
Стена никогда не кончается… ,
С. Щепачков