Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Андрей Лебедев,Турклуб МАИ, г.Москва
Фото: Андрея Лебедева , Отто Чхетиани

Поход вслепую по Китаю

Читайте более подробно Отчет о походе

Свершилось первое со времён Пржевальского автономное путешествие россиян в горах Китая. Его провели туристы из Спортклуба МАИ. Автономное – это значит без сопровождения китайских товарищей, теперь такое возможно.

Конгур (7719), южная стена

В горном спортивном походе наивысшей категории сложности в районе вершин Конгур (7719) и Музтаг-Ата (7546) команда МАИ за 29 дней прошла 248 км и преодолела семь перевалов, шесть из которых были пройдены впервые. Эти первопрохождения спортсмены совершили без разведки, “вслепую”, чисто по карте - без описаний и фотографий. Одним из перевалов был первый траверс пика Кызылсель (6525) с подъёмом по новому маршруту. Это было вторым восхождением на эту вершину. Поход завершился восхождением на восточную главу (7100) непокорённой вершины Яманджар (7229).

В походе участвовали: Петр Рыкалов, Борис Малахов, Илья Геров, зам. руководителя Отто Чхетиани и руководитель экспедиции Андрей Лебедев. Путешественники привезли из похода уникальный фотоматериал о перевалах и вершинах района, включая первые в мире фотографии южной стены Конгура.

Карта района

Второго августа к полудню после длительного переезда из Бишкека мы оказались у арки на границе Китая и Киргизстана. Мы отпустили нашего водителя и расположились на обочине. Приедет ли наш китаец, беспокоился я. Последняя связь с гидом состоялась три недели назад, тогда же мы договорились о времени прибытия на границу. На всякий случай осмотрелся, поискал места для палаток. Рядом чистый ручей, впереди фотографировалась китайская семья – родственники или друзья офицера с той стороны, сзади прогуливался киргизский пограничник. Интересно, что скажет он, когда начнём располагаться на ночлег? Через два часа к арке подкатила машина, дверца её отворилась, и появился Джан Хонг или Саша (так звали его по роли на уроках русского языка).

Кашгар, старый город

За заставой мы очутились в ущелье с обрывистыми жёлтыми и зеленовато-серыми скальными стенами. На склонах много ярко красной эфедры, похоже, что в этом году особенно большой урожай. “Вот эфедрин, а вот и марихуана” - просвещаю я нашего гида, показывая на коноплю. За таможенным терминалом шоссе выходит на равнину и по бесконечной аллее из пирамидальных тополей приводит в Кашгар.

Кашгарская лавка

Кашгар – воистину среднеазиатский город. Большинство его жителей уйгуры. В центре города – самая большая в Китае мечеть. От проспекта к ней ведёт узкая улочка с множеством лавок. Что здесь только не продают! Стучат молотки – это мастера чеканят узоры на медной посуде, рядом мясная лавка, чуть далее – производство деревянных тазиков, а затем лавка с ажурной посудой из Пакистана. Лица некоторых пожилых женщин закрыты коричневыми платками. Выглядит это слегка жутковато, сразу вспоминается один из сюрреалистических символов Магрита.

На спуске с пика 70-летия МАИ

Магистрали в городе очень просторны. Однако, на улицах тесно и суетливо. Движение беспорядочно, всюду велосипедисты и перебегающие улицу пешеходы. Дорожная полиция напрочь отсутствует. За всё время пребывания в Китае мы встретили лишь одного инспектора. “И, несмотря на весь этот бедлам, у них нет никаких происшествий!” - удивился Илья. Не успел он это сказать, как автобус наехал на мотоциклистку и даже не остановился. Прохожие кое-как отряхнули пострадавшую, посадили на мотоцикл, и она поехала дальше. Кстати, в Кашгаре очень много женщин – водителей машин и мотоциклов. Каждый третий таксист – женщина. И это удивительно для мусульманского города.

Пики Коксель и Кызылсель

Кашгар с его 250 тыс. населением это “Урюпинск” по китайским масштабам. И, несмотря на это, здесь имеется весьма оживлённая ночная жизнь, в банках меняют дорожные чеки Visa, в центре находится кафе-интернет. И всё это сочетается с огромным памятником Маоцзедуну на главной площади и с многочисленными ликами китайских вождей и основателей марксизма на уличных плакатах. Немалую роль в формировании облика города играют туристы. Каждый год Кашгар посещают около 20 тыс. иностранных и до 100 тыс. внутренних туристов – “новых китайцев” из богатых южных провинций. Для них Синьцзянь как для русских Магаданский край – экзотика! Зимою здесь 20-ти градусные морозы, в Синцзяне “все едят много мяса и у каждого к поясу пристёгнут нож”. “Ты любишь Синьцзянь?” – спрашиваю я у Джан Хонга. “Очень!”

Петр

Вечером – гастрономическая экскурсия. Мы все считаем себя большими знатоками Средней Азии и “мусульманской кухней” нас не удивишь. Поэтому мы расположились за столиком прямо на тротуаре рядом с китайским рестораном. Нам выдали палочки, испытание началось! В этот вечер нам предложили не самую сложную задачку. На её решение ушло два часа. Особенно запомнился переход от 13-го блюда к 14-му. Обвал на дороге заставил нас задержаться в Кашгаре на один день. Вечером в китайском ресторане перед нами выставили “трудняк”. Скользкие крахмальные стерженьки с острым соусом, которые разламывались и никак не желали застревать между палочками, это ещё пол беды. Настоящая беда – прозрачные шарики, которые упруго выпрыгивали при каждой попытке их освоения и соскакивали со стола. Самое интересное, что эти шарики оказались особым способом приготовленными куриными яйцами.

Конгур (7719), южная стена

Через день мы мчались по стратегическому Каракорумскому шоссе на юг сначала среди рисовых полей, а затем по пустынным предгорьям. Утро было ясным, видимость изумительной, и наши взоры были прикованы к цепи из огромных ледяных вершин, как будто повисших в небе над дымкой долины. “Вон Конгуртюбетаг, а вот и Конгур!”. Джан Хонг только дивился нашему умению привязываться к карте.

Песчаные дюны в разливе Гёздарьи

Местность становилась холмистой, пойма реки сужалась, её берега становились всё выше и круче. Несколько раз ухоженный асфальт прерывался грунтовой дорогой (хорошо поработали сели). Наконец, за очередным поворотом мы увидели большое скопление машин и людей. Обвал. Большая удача для местных жителей. Высоко над обрывом сновали носильщики, перетаскивая дорожные грузы. Нас сразу окружили два десятка уйгур. Наш водитель (тоже уйгур) еле сдерживал самых ретивых, которые сразу принялись приподнимать рюкзаки, оценивая их вес. Вскоре вернулся Джан Хонг, он легко нашел машину выше обвала. За пунктом паспортного контроля мы оказались в скалистом ущелье реки Гёз среди грандиозных вершин. Дорога шла на высоте 2700м, а ледяные пики вздымались над нею до высоты 7500м. Пять километров перепада! Такое мы видели и ощущали впервые. Вечером мы прибыли к началу маршрута на пастбище за озером Каракёль.

Первый переход

На следующий день мы вышли с караваном верблюдов. Их было трое: папа, мама и сын. Сыночек долго сопротивлялся, падал на колени, орал, однако погонщик его “победил” и навьючил на малолетку пару мешков. Возбужденные началом похода участники экспедиции что есть мочи дунули вперёд и очень скоро обогнали свой караван. С верблюдами остались только погонщик, Саша и я. Тропы ветвились, по ним уже прогнали стада, следы вибрам разглядеть практически невозможно. Погонщик путался в пути. Мы забирались всё выше и выше и отклонялись вправо от магистрального направления. Наконец я не выдержал: “Саша, скажи ему, что нам следует идти вдоль реки”. Завязался разговор, в котором участвовали наш гид, погонщик и старик на осле. Выяснилось, что киргизы предлагают нам переночевать в юртах, а на утро с ослами пойти дальше. Так вот оно что, нас разводят на деньги! В юртах ребята нас не найдут, поэтому предлагаемый вариант просто невозможен. “Надо идти вниз к реке”, - сказал я. “Верблюды устали и хотят пить, а к реке спуска нет”, - ответили киргизы. Мы, всё же, слегка приспустились. Затем верблюдов развьючили. На склоне в трёхстах метрах над рекой остались только Саша, я и 250 кг экспедиционного груза!

Конгур (7719) с юго-востока

Неужели мы до ночи будем таскать эти мешки? - подумал я. Вскоре из-за бугра высунулась голова, затем другая. Это “местные” догадались, что здесь можно подзаработать. Наше положение безнадёжно, поэтому торг был коротким. Через час мы отпустили носильщиков и установили лагерь в пойме реки. Палатки и спальные мешки, продукты и бензин – всё было при нас. Я попытался успокоить Джан Хонга, сказал, что знаю психологию ребят: они впереди, и как только стемнеет, они вернуться. Затем я приготовил еду и развёл спирт. Ребята пришли, когда уже загорелись звёзды.

На пике Кызылсель (6525) Первый траверс

На следующее утро Саша так спешил на автобус в Кашгар, что забыл портмоне с загранпаспортом и пятью сотнями долларов. Группа разделилась: двое отправились вниз, чтобы пристроить Сашины вещи в юрте около дороги, двое ушли вверх организовать склад продуктов для второй половины похода, а я остался один сторожить лагерь. Моё одиночество скрасили трое киргизов. “Махрес бар?” - спросил я. “Бар, бар”. Хороша местная махорка! Затем познакомились, поговорили о ценах в Москве и о животном мире. Аю (медведь) бар на леднике Коксель. Джильбарс тоже на леднике Коксель, а вот киики (козлы) и архары (бараны) имеются повсюду. Волков нет. “Киик чики-чик?” - спросил я и показал, как прицеливается и стреляет охотник. “Йок, йок”, - засмеялся Худайран и заломил руки за спину. Охота в этом районе запрещена

Музтаг-Ата (7546)

Вечером вся группа собралась в лагере. Из веточек сухого кустарника развели последний костёр. Подъезды закончились, завтра мы уходим в наш удивительный “слепой поход”. Все перевалы будут пройдены чисто по карте без описаний и фотографий. Мы заберёмся в страну, которую посетили считанные экспедиции, пройдём ледники, где ещё не ступала нога человека, и сходу, без разведки и фотографий совершим первый траверс огромной горы Кызылсель. Нас ждут мрачные, заросшие мхом и ежевикой каньоны, леденящие душу ледовые разломы, архары и киики, заросли барбариса и облепихи, тревожные ночёвки на высоте под 7000м. Костёр догорает. На юго-западе догорает закат, и величавая Музтаг-Ата становится сначала лиловой, а затем тёмно-серой.

Вдали Коскулак 7028

Погода в походе нас не баловала. Уже на второй день пошёл моросящий дождь. Мы шли по пастбищам в долине Караджилги. Высота 4500, однако, вся пойма в густой траве. Ночью я начал задыхаться. Вскочил, расстегнул молнию у палатки. Облегчения не последовало. Тент был завален толстым слоем снега. Не сразу удалось пробиться к свежему воздуху. Утром перед нами предстала удивительная картина. Ни клочка зелени! Бедные овцы. Все пастбища были в глубоком снегу, лишь самые отвесные скалы чернели кое-где под низкими облаками. Вышли поздно, когда очистилось от тумана начало пути. Как только слева или справа проступали очертания скал, бросали рюкзаки, вытаскивали карту и спешили сориентироваться. Это была уже “супернавигация” - мы шли к неизвестному перевалу не только без описаний и фотографий, но, даже не имея возможности разглядеть его седловину! И всё же перевал был пройден. В последний момент ветер разогнал облака. Спустив пару лавин справа от своего пути, мы взгромоздились на перевал, сложили тур и оставили записку.

На юго-востоке от Музтаг-Аты

Погода установилась только на восьмой день пути. Мы подходили к четвёртому перевалу, за которым скрывалась “Восточная Кашгария” – закрытая и неизведанная горная страна. Со времён Элиаса (1885), Богдановича (1889) и Янгхасбэнда с Маккартни (1890), проследовавших через простой караванный перевал Караташдаван, только шотландцы под руководством Мак-Грегора (1988) и американский путешественник одиночка Дэн Во (1996) посетили этот район. Стоя на перевалах, им любовались участники экспедиций Белецкого (1956) и Бонингтона (1980 и 1981). Они не решились войти в сложные ледопады, чтобы спуститься к основанию южной стены Конгура (7719). Мы были первой экспедицией, способной преодолевать большие расстояния и сколь угодно сложные ледопады.

Конгур (7719)

Конгур открылся нам сразу с перевала. Мы чуть не лопнули от сознания того, что видим эту вершину глазами первых представителей западной цивилизации. Но даже и без этого, было на что посмотреть. Огромная, вознёсшаяся над мешаниной острых “пятитысячников”, вершина закрывала, казалось, полнеба. Она была очень массивной, этакий утюг, с множеством рёбер и закованных в ледники граней. Наши рюкзаки упали. Всеобщее молчание нарушили затворы фотоаппаратов. Мы знали, что скоро подойдём к горе вплотную, а сейчас пора вниз.

В летовке Чат

В летовке Чат нас обступили дети и красные девицы. Красные – это буквально: все девушки здесь носят красные платья. Завидев нас, они бросились в юрты и вышли из них с серёжками и массивными золотыми браслетами. Вот развлекуха то для местных! Ведь иностранцев девчата видят в первый раз. Люди постарше спросили, а не из Пакистана ли мы? А вечером в долине Тересазсу к нам подошла целая делегация во главе с “участковым” и проверила всё, начиная с виз и кончая разрешением на трекинг.

Каньон Тересазсу

Весть о болтающихся по горам русских разнеслась с лошадиной скоростью по всему бассейну Хантерексу. Когда мы поравнялись с кишлаком на противоположном берегу Чимгена и встали на обед, местные вместе с жёнами и детьми организовались в конный отряд и выехали вниз по долине. Наверное, в “участке” им объяснили, что беспокоиться нечего, и они группами по 2-3 человека вернулись домой. Вскоре после этого нас догнала всадница. Она предварительно остановилась, поправила шапку и только потом поравнялась с группой. Она была одета в зеленое полупальто, на ногах были сапоги, а на голове папаха, из-под которой торчали множество кос с монистами. По всему было видно, что эта женщина – Председатель! Она проследовала рядом, немного пообщалась, затем ударила лошадь камчой и быстро скрылась за поворотом.

Центральная ветвь ледника Чимген

Вечером мы спрятались от возможных гостей в зарослях облепихи. Накрапывал дождь. Поход подходил к кульминации. Впереди чудовищно высокий хребет. Что ожидает нас через два или три дня? Говорили мало, Борис, как медведь, забился в кусты облепихи и выбрался из-под них лишь через час с полной бутылкой ягод.

л. Южный Чимген и пик Кызылсель 6525

В каждом хорошем походе есть изюминки – это такие препятствия, о которых приятно вспомнить: “Ух, мы тогда запендюрили!” В нашем китайском походе главной изюминкой был траверс, иначе говоря, сквозное прохождение через пик Кызылсель (6525). Наш маршрут через вершину был спланирован “вслепую” без описаний и фотографий, причём подъём осуществлялся с её восточной стороны, с ледника, на котором никогда не ступала нога человека. Кто ещё может похвастаться, что обещал друзьям сходу без разведки через новую гору перелезть высотою с пик Энгельса, а затем подошёл к ней и действительно перелез?

В ледопаде Чимгена

Начало траверса предваряли подходы по ледопаду Южный Чимген. Вот страху то натерпелись! Давно я не ходил таких ледопадов, зарёкся после Адишского на Кавказе. Крутой лёд, многочисленные отвесные короткие стенки, это всё ерунда. Самое неприятное это “котлы” - широкие разломы, заваленные ледовыми обломками. В них всё неустойчиво, и справа и слева зияют глубокие дыры. Со стен нависают готовые обвалиться ледовые глыбы. Один наш участник на Адишах сумел-таки провалиться в неглубокую дырку. Метровый блок рядом с нею стал медленно заваливаться ему на голову. Лишь благодаря Мише Гущину, который, буквально, бросился на глыбу, она чуточку отошла в сторону и упала рядом, повредив пострадавшему только кошку. Этот образ ледовой крышки от гроба постоянно преследовал меня, пока мы шли по котлам Южного Чимгена. Весь день мы провели в ледопаде и только вечером выбрались из опасной среды.

Восточный гребень пика Кызылсель

На траверс Кызылселя ушло четыре дня. В первый день мы поднялись по крутой снежно-ледовой стене на восточный гребень вершины. Во второй день по острому гребню подошли к предвершинному склону. На третий день - штурм вершины. Утро было ясным. Видимость потрясающей: остроконечные пики Агалистана, далёкие вершины Тибета и Каракорума, огромная Музтаг-Ата! Однако всё это великолепие затмевалось мощной южной стеной Конгура.

На гребне пика Кызылсель

Снег был глубок, идти было трудно. Ведущий выдерживал не более тридцати шагов. Лишь после обеда стали попадаться участки льда. Ещё одно усилие, последняя верёвка перил и мы на широком северном гребне. Здесь сильный ветер. Отсюда до вершины один час. Свершилось второе восхождение на пик Кызылсель!

На следующий день мы двинулись на запад и, сбросив около двух километров по высоте, вывалились в долину озера Каракёль. Это воистину удивительное место. Долина простирается от Сарыкольского хребта на границе с Таджикистаном до подножия Конгура и Музтаг-Аты.

Путь к вершине

Высота её дна 3500. Осадков здесь мало. Равнина, в основном, покрыта или низкой травой или колючками или вообще камнями. Восточный край долины плавно поднимается до 4600. Здесь сразу без предгорий взмывают закованные льдом стены семикилометровых вершин. Близ ледников луга с сочной травой, а на моренах много бирюзовых озёр. Здесь часто разгоняется ветер, который свирепствует над склонами неприкрытых предгорьями крупных вершин.

Спуск в долину Каракёль

Ледники спускаются до 4400, а их фирновая граница пролегает на высоте 5200. Некоторые ледники “стационарно подвинуты”: заметных подвижек не происходит, но, тем не менее, они рассыпаются на блоки в своих пологих лапаобразных языках. Место это людное, здесь побывали десятки экспедиций, но, несмотря на это, некоторые из обрамляющих долину “семитысячников” стоят не покорёнными. На одну из таких вершин мы и продолжили путь. 

Моренное озеро

Вершина Яманджар (7229) находится между горой Конгуртюбетаг (7595) и седлом Конгур (6750), с которого в 1981 г. команда Бонингтона начала победоносный траверс на восток до вершины Конгура. На запад с седла Конгур никто не ходил.

Для восхождения на Яманджар у нас имелось три дня. В первый день мы поднялись на южное ребро безымянного пика 6982 к началу стандартного пути к седлу Конгур. К обеду снег начал проваливаться и чем выше, тем глубже. Последние три часа мы провели в утомительной тропёжке. Обессиленные, мы остановились в мульде – в засыпанной снегом большой трещине на склоне горы. Высота 6240.

На пути к седлу Конгур 6750

На следующий день по полке двинулись к седлу Конгур. К обеду полка закончилась, путь преградил неприятный ледопад. И как назло нас тут же окутал туман. Пока готовили пищу, Илья и Пётр ушли на разведку склона. На фоне тёмного неба в разрывах тумана мы видели высоко над нами как будто гребень ребра. “Наверное, это не гребень, а край параллельной полки”, - решили мы, “возможно, она поможет обойти ледопад”. В тумане мы даже не разобрали, какой крутой и высокий склон нам пришлось преодолеть (50-60 град., при этом снег, бывает же такое!). Никакой верхней полки не было, там просто начинались снежные поля. В разрывах тумана мы увидели справа седло Конгур, а впереди ледовый разлом – отличное место для лагеря. Высота 6750.

Конгур 7719, вид с гребня Яманджара

День штурма. Ясное утро. На гребне Кашгарского хребта, повернули на запад к пику 6982. Преграждающий путь ледовый обрыв обошли по северному склону. Немного крутого льда, и мы, наконец, на вершине. Пусть это будет пиком 70-летия МАИ! Мы шли на запад по широкому гребню Яманджара. В лицо дул сильный одуряющий ветер. Лишь к полудню мы достигли её восточной вершины (7100), которая находится в центре этого широкого массива. До главной (западной) вершины нам оставалось не более двух часов. Но ветер усилился, стоять стало трудно, а видимость исчезла совсем. Над клочьями туч в последний раз взметнулась скальная башня Конгура.

Музтаг-Ата 7546

Мы допустили ошибку. Наши палатки остались на склоне, в тумане их не найти! Этим ясным утром мы совершенно забыли о переменчивости погоды в Кашгарских горах и не отметили поворот на гребне хотя бы лыжной палкой. Теперь нам страшно - ветер мгновенно заметает следы, найдем ли мы в тумане наш лагерь? В голове образы жены, детей, родителей. Обидно, очень обидно, но надо поворачивать назад. Этого требует стиль, иначе не придётся ходить в походы долго-долго и до самой старости.

Конгур-Тюбе 7595 и Яманджар 7229

За пиком 70-летия МАИ следов уже не было. Мы молча шли наугад, иногда вставая и подолгу всматриваясь в белую мглу, в надежде, что откроется или скала или знакомый участок ледопада. В лагере было тихо. На обеде решили, что ночевать лучше в нижнем разломе. Под вечер начали спуск. Погода улучшалась, и мы быстро оказались ниже облаков. Многие трещины за сутки открылись, как нас держали давеча все эти снежные мосты?

До границы 50 км.

Над полкой с изумлением обнаружили 200-метровый 50-градусный снежный склон с цепочкой наших следов. Как мы его вчера проскочили в тумане? Даже по хорошим следам идти было страшно. Финальный участок оказался откровенно 60-градусным.

Дальнейший путь к лагерю 6240 прошел без приключений. На следующее утро мы быстро “скатились” на ледник Яманджар и поспешили в долину озера Каракёль. Времени оставалось совсем мало. Нас ждал прощальный ужин в китайском ресторане и русский водитель под аркой на границе Китая.