Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Читайте на Mountain.RU: Как мы ездили зимой на Кодар, Валей Балезин, Красноярск Зимний Кодар.Восхождение Красноярской команды на Царский Трон в феврале 2003 года , Юрий Глазырин, Красноярск

Автор: Олег Хвостенко, г.Красноярск
Фото из архива экспедиции

Как мы лазили на Царский трон

Кодар 2001

Состав:
Валерий Балезин – капитан,
Владимир Архипов,
Юрий Степанов,
Антон Пуговкин,
Сергей Федоров,
Олег Хвостенко,
Владимир Александров,
Юрий Раилко,
Андрей Осадчий – врач,
Тамара Куприянова – повар,
Николай Захаров – тренер,
Виталий Янов – художник.

Воспоминания о нашей первой экспедиции на Кодар успели за последнее время потерять свою яркость, а путевых заметок я тогда не вел, и записать свои воспоминания сразу по возвращении не сподобился. Поэтому рассказ получился несколько сумбурным и отрывчатым.

По прошествии времени могу сказать только, что это было самое героическое восхождение в моей альпинистской биографии. Оставаясь в душе беспробудным оптимистом, я верю в то, что у нас впереди еще множество интересных, а может быть и героических, похождений. Планов – громадье, желание не отпало, но иногда и о делах минувших вспомнить не грех.

Пятьдесят градусов ниже нуля были для него
просто пятьдесят градусов ниже нуля.
Джек Лондон

Первое, что мы почувствовали, высадившись на станции Чара, был чудовищный мороз. Может не такой уж чудовищный по местным меркам, но за -40 точно. На перроне нас встречали Игорь Шерстнев и Пашка Колесов. А из местных жителей прежде всего мы познакомились с представителями власти – ментами. Менты подвергли наши документы проверке, а нас самих тщательному личному досмотру. Смысл проверки документов мне, допустим, понятен, но зачем же в вещах копаться? Неужели мы со своими баулами и коробками похожи на наркоторговцев? Жертвой досмотра пал доктор. У него нашли самодельный нож, составили рапорт. Нож пришлось подарить охранникам порядка. И вообще, доктор Степаныч оказался самой одиозной фигурой в нашей компании. Он был объектом всеобщих шуток и приколов.

Распрощавшись с органами, мы занялись поиском машины. Примерно через час машина нашлась. Только это был не "Урал" на который мы рассчитывали, а "Газ-66", и водитель был другой. Загрузили в кузов все наше барахло и сами залезли сверху. Вовка Александров, покряхтывая от морозца, бубнил: "Давненько я в минус сорок в открытом кузове не ездил". Укрылись палаткой и поехали. Далеко уехать не удалось, через 10 километров после Старой Чары дорога кончилась. То есть дорога, конечно, была, но под снегом. Пришлось вылезать и толкать эту железную скотину. Прокладывая дорогу 66-му и постоянно пихая его в зад, проехали еще километра четыре. Наконец водитель забастовал. Второй раз уже подводит нас 66-ой. В двухтысячном году на Иныльчеке и вот сейчас. Причем оба раза по неумению и нежеланию водителя. В принципе дорога проходима, но водитель уперся и ни в какую. Пришлось выгружаться.

Бывалые кодарщики Игорь с Пашкой сказали, что в одном переходе отсюда (примерно 10 км) должно быть зимовье. Решаем, что часть народу пойдет на заброску, а несколько человек установят Лагерь 0 на месте выгрузки. Нагружаем санки, берем рюкзаки и идем вперед по хилому забайкальскому лесу. В воздухе морозный туман, гор не видно.

Часа через два вышли к реке, которая в это время года представляет из себя огромную наледь шириной километра два. Большая часть народа решила оставить заброску здесь и возвращаться в Лагерь 0. Однако команда Пашки Колесова решила двигаться дальше до самого зимовья. Я тоже пристроился с ними. Еще час мы тащим свой скарб, сначала по наледи, затем в сторону притока Средний Сакукан. Остаток пути проделываем уже в темноте. И вот, наконец, изгиб реки, с которого начинается собственно Кодарский хребет. Горы надвинулись с обеих сторон Сакукана. Игорь и Паша с фонариками начинают поиски маленькой избушки среди снегов и деревьев. Мы стоим и мерзнем. Вдруг из темноты появляются две странные фигуры в фуфайках и шапках ушанках. Это эвенки-охотники. На ломаном русском они объясняют, что зимовье, которое мы ищем, сгорело еще в начале осени. Сами они возвращаются домой с другого зимовья, которое тоже сгорело сегодня вечером. С этими "ободряющими" известиями на устах аборигены растворяются в ночи. Что же это у них за национальная забава такая – собственные избушки жечь? Делать нечего, надо разбивать Лагерь 1. Кричим парням, чтоб не шарились впустую по кустам, и начинаем собирать хворост для костра. Пашка возвращается с чайником – нашел пожарище, оставшееся от зимовья. Ночуем впятером в одной палатке. Ночь холодная, давит под -50. У костра просто так не посидишь, приходится бегать вокруг него и все время поворачиваться к огню то одним боком, то другим, то спиной.

С утра отправляемся за второй ходкой. Навстречу тянется караван запряженных в волокуши людей. Настроение у всех угрюмое, известие о сгоревших зимовьях не вселяет оптимизма в сердца. Жить мы планировали на заброшенной метеостанции. Стоит ли она, или тоже пала жертвой местным охотничьим богам? Если поднимемся туда и обнаружим пепелище, придется поворачивать оглобли. В такие морозы в палатках не выживешь, а если и выживешь, ни о какой стене и речи быть не может.

Вечером все собрались в Лагере 1. Обсудили наше положение и решили, что будем двигаться дальше в гималайском стиле, оставляя промежуточные лагеря и прокладывая дорогу вперед. Весь груз будет сосредоточен в Лагере 1. Придется сделать по две, а то и по три ходки. Если обнаружится, что домик ГМС сгорел или непригоден для жилья, сворачиваем экспедицию.

Тяжелее всех предыдущую ночь перенес доктор Степаныч. Внизу в нулевом лагере мороз давил еще сильнее, чем в первом (сказывается высотная инверсия), а у доктора, как назло, расстроился желудок. Нехорошо, конечно, смеяться над чужим горем, но что еще может поднять настроение кучке людей в дикой тайге, в пятидесятиградусный мороз, как в сотый раз рассказанная история: "Когда я ночью вылез по%%ть, это было что-то страшное!" В довершение ко всему, доктор, пойдя вечером за водой, провалился ногой в прорубь.

- Зачем я-то, дурак, сюда поехал! – причитал Степаныч, сидя у костра, – "Ну, вам, понятно, на гору залезть охота, а зачем я-то, дурак, поехал!
- Давненько я в пятьдесят градусов в палатке без печки не ночевал, – покряхтывал Вова Александров.

Экспедиция начиналась удачно.

Путь до ГМС в 30 километров преодолели за два дня. На полпути оставили палатку Лагеря 2. Сани нас очень сильно выручили, на плечах мы бы столько груза не унесли. Лучше всего зарекомендовали себя пластиковые бочки, разрезанные повдоль. Они обладали лучшей маневренностью среди камней и буераков. Наибольшее впечатление на меня произвела вода, текущая по льду. В сильные морозы Сакукан перемерзает до самого дна, и воду выпирает на поверхность. И вот, на улице –40, а ты шлепаешь по воде, иногда по щиколотку, а сани послушно плывут сзади, наподобие баржи. В такие моменты мне на ум приходил рассказ Джека Лондона "Костер". Герой рассказа промочил ноги в сильный мороз и не смог разжечь костер. Невольно чувствуешь себя в шкуре неуклюжего героя. В одиночку, и впрямь, опасно путешествовать в такую погоду. На крайний случай у меня на санях имелась пара бутылок с бензином. Уж мы то знаем, как в тайге быстрей всего костер развести.

Из прочих достопримечательностей вспоминаются полуразрушенные сталинские лагеря и, конечно, живописные стены по обе стороны ущелья с офигенными ледовыми каскадами.

Избушка нас порадовала своей сохранностью и размерами. Печку и дымоход маленько переделали, щели подконопатили и стали жить. Дров сразу наготовили на месяц вперед, а вот с водой было сложнее. Прорубь пробить не удалось, пришлось возить лед на санках.

Как только разместились и освоились в базовом лагере, начались подходы под маршрут и обработка. Суровые погодные условия пока еще действовали угнетающе на нашу психику и приводили в некое уныние. Решили на самую высокую макушку Царского трона не лезть, а забодать юго-западный бастион, в просторечии "Огурец". Главную же стену оставить для будущих подвигов. Команда Пашки Колесова, состоящая из него и Игоря Шерстнева, а также двух вспомогателей, выбрала своей целью 5Б на пик Лавинный.

Первый выход под маршрут с подтаскиванием снаряжения занял 3.5 часа. Пионерами на обработку вызвались Раилко с Архиповым. Под стеной мы установили палаточку и оставили в ней наших героев, остальные свалили в теплую избушку. Решили для начала лазить по одному дню, потом меняться. Назавтра наша с Серегой Федоровым очередь.

Когда на следующий день к вечеру мы с Федоровым подошли под стену, то увидели, что парни пролезли не очень много. Залезши в палатку, мы разожгли примус и стали кипятить чаек, тут и парни спустились с обработки. Пройдено полторы веревки. Вова с Юрой до 11-ти часов не могли выйти на маршрут из-за сильного ветра. Днем ветер немного успокоился, но все равно погода экстремальная. Отогреваемся чаем. Пессимист Раилко спросил, что будет, если погода станет еще хуже. На что оптимист Архипов ответил, что хуже уже не бывает. Наконец парни ушли, мы с Серегой остаемся на холодную ночевку. На прощанье Вова ободряюще сказал: "Будем рыть пещеру!"

Всю ночь ворочались и толкались задами, тем не менее, удалось чутка поспать. Утром Серега полез, я на страховке. Оделся, как следует: 4 слоя полара, мембранная куртка, сверху пуховый жилет, на жилет пуховка. На ногах трое шерстяных носков, кофлы, теплые бахилы. Стою, страхую, ногами-руками машу без остановки – красота. Серега пыхтит, но лезет. За день прошли около веревки. Я всего один раз переместился на полверевки, остальное время стоял, отсчитывая оставшиеся до вечера часы и минуты. Несколько раз выходил на связь, закусывал шоколадом и конфетами, остальное время любовался морозным туманом.

Внизу Архипов с Балезиным роют пещеру. Когда мы вечером дюльфернули, штурмовой лагерь уже был перенесен из палатки в снежный дом. В пещере гораздо, ну просто несравнимо, лучший климат, чем в палатке. Тепло, удобно, много места. Отогрелись, выпили чайку, пожелали парням удачи и валим вниз. При свете фонариков спустились часа за полтора. В избушке тепло и уютно. Нас встречают доктор и Тамара. Парни ушли вниз за второй ходкой. Команда забайкальцев тоже начала работать. Они пока что топчут подходы и забрасывают снаряжение под свой маршрут. Им до горы гораздо дальше, чем нам.

Валерий Балезин

Постепенно втянулись в работу. Средний темп установился – веревка-полторы в день. Работаем тремя вязками по два дня. Таким образом, день лезешь, день страхуешь, четыре дня отдыха. Лазание трудное и довольно-таки героическое. В –45 стоять на крюконогах – тот еще прикол. А уж как мучительно время тянется для страхующего, описывать не стану. И все же худо-бедно маршрут продвигался.

В качестве отдыха спускались втроем в Лагерь 1 за продуктами Я, Серега Федоров и Вова Архипов. До нижнего лагеря 30 километров по реке. Если в начале мы это расстояние преодолели за 2 дня, то потом Юра, Антон и Вова Александров с одной ночевкой сходили туда-обратно, а уж мы с Серегой и Вовой Архиповым решили за день обернуться. То есть 30 км вниз налегке, потом 30 км вверх, с гружеными санками. Выходим еще затемно. Дубак конкретный. Спускаемся вниз довольно бодро часов за 5. Внизу еще холоднее. Инверсия, мать ее! Стоять на месте невозможно. Скорее развести костер, благо, дров вокруг лагеря полно. Огонь добываем по таежному, с помощью канистры бензина. С одной спички не получилось. Бензин загорается неохотно. Испаряться он, видите ли, не желает в такую погоду. У костра сидеть невозможно – спина мерзнет. Ну, точно мороз за пятьдесят. Наваристый куриный бульон и горячий чай отзываются в душах неким подобием оптимизма. Жизнь помаленьку налаживается. Отдохнув после сытного обеда с часок, грузим на сани килограмм по 40 и пускаемся в обратный путь. Идется в упряжке не так весело, как налегке, но все ж таки движемся почти без остановок. Во втором лагере не задерживаемся, закусываем конфетами на ходу. Всего каких-то 10 часов непрерывной работы и из-за очередного поворота выныривает гостеприимный огонек нашей метеостанции.

После окончания заброски все силы были брошены на прохождение стены. Появилась работа и у врача. Сначала приболел Балезин, но Степаныч быстро поставил его на ноги. А в тот день, когда мы совершали свои марш-бросок за продуктами, Юра Раилко на стене отморозил ногу. Мороз был суровый, но после этого пошло на потепление. Тем не менее, один из бойцов вышел из строя. Степаныч и в этот раз не подкачал. Сделал Юрику блокаду на пальце, а после нескольких дней, когда обозначилась демаркационная линия, произвел вскрытие. Хорошо, что у нас были запасные игроки.

Николай Захаров, Виталий Янов

Стена продвигалась со скоростью 1 веревка в день. Снизу поднялись еще два члена экспедиции Николай Захаров и художник Виталий Янов. Последний сразу же принялся вырубать изо льда монументальную композицию. Мы, по возможности, помогали ему в качестве грубой рабочей силы. Захаров принялся за фото и видеосъемку.

Еще два раза ходили мы с Серегой на обработку. В последний выход была на редкость хорошая погода. Я стоял на страховке и любовался открывающимися вокруг перспективами. Сильное впечатление произвел пик Голландец, он был повернут к нам острым ребром, по обе стороны которого обрывались крутые стены. После нас с Серегой для завершающего рывка к вершине вышла связка Балезин-Архипов. На календаре обозначилась дата 23 февраля, мужская часть населения полнилась решимостью отмечать праздник. Валера с Вовой обещают в честь праздника добить стену. Мы же пьянствуем в базовом лагере.

24 февраля очень кстати пришло сообщение по рации о том, что Валера с Володей прошли последнюю веревку по стене и вылезли на гребень. На следующее утро собираемся и выходим под стену для того, чтобы всей командой подняться на вершину, сфотографироваться на ней, а потом дюльферять по пути подъема, сдергивая веревки. Само восхождение и спуск заняли около шести часов. В пещере под стеной нас встречали Николай Захаров и Виталий Янов, чуть попозже подошел доктор. Принимаем поздравления, упаковываем снаряжение, сворачиваем штурмовой лагерь. Бросив прощальный взгляд на стену, и поблагодарив ее за то, что позволила нам подняться и спуститься, кочуем вниз пестрою толпою. Дело сделано, пройдена красивая зимняя шестерка в экстремальных сибирских условиях, все живы. Впереди последний этап экспедиции – отход вниз со снятием промежуточных лагерей.

В последний день нашего пребывания в ущелье Средний Сакукан погода была на редкость приятная. Потеплело градусов до двадцати, светило солнышко. Все вышли на середину наледи сфотографироваться на память возле ледовой скульптуры "Колокол гор". Потом попрощались с гостеприимной избушкой, впряглись каждый в свои сани и покатили вниз с ледяной горочки.

Обратный путь, как и следовало ожидать, оказался намного легче. К вечеру спустились в первый лагерь. Было настолько, по нашим понятиям, тепло, что мы даже не стали ставить палатки. Ночевали в спальниках под открытым небом. Наутро, оставив невостребованные продукты в подарок эвенкам, двинули по дороге в сторону Старой Чары.

Вечером в гостинице всех ожидало великое чудо омовения под горячим душем. После месяца пещерной жизни это было самое настоящее счастье. В поезде, как обычно, пьем пиво, заедаем байкальским омулем и строим планы на дальнейшие экспедиции.

В. Архипов и ледовый колокол	Участники экспедиции на фоне ледовой скульптуры "Колокол гор"	Ю. Степанов
А. Пуговкин	Т. Куприянова	С. Федоров
	Лидирует В. Балезин	В. Янов и его детище
В. Балезин