Пишите в ФОРУМ на
Mountain.RU
Азиатские каникулы
Ала-Арча,
зима 2001 года
Записки из бортового дневника
Идеей поехать
зимой в Азию, а именно в район а/л “Ала-Арча” ущелье Ак-Сай мы обязаны
“Теоретикам”, то есть Максу Кострову, который, по-моему, вынашивал эту
мысль не меньше года. Сначала планировали совместную поездку, но как
это всегда бывает, все выяснилось за две недели до отъезда. У “Теории”
не срослось, и мы едем вчетвером: Добринский Паша, Алферов Ваня, Белоусов
Вова, Новиков Саша.
По старой традиции
берем с собой общую тетрадь, которая является Бортовым журналом наших
поездок, в него мы стараемся заносить наши мысли и впечатления, так
сказать, по горячим следам. Часть его мы и хотим опубликовать. Цитаты
из Бортового журнала приведены более мелким шрифтом, обычным
же шрифтом написаны комментарии, сделанные в процессе написания этой
статьи.
Новая эра
наших поездок!
Сбылась
мечта – мы едем в Азию!
История
началась еще в сентябре. После летней поездки совсем не хотелось думать
и планировать. Хотелось отдохнуть от гор. Но есть же люди – не успев
вернуться из одной поездки, уже поднимают шум по поводу следующей. (Вовка)
Наш самолет
должен был вылететь из аэропорта “Домодедово” 16 февраля в пятницу,
но по каким-то таинственным причинам этот рейс отменили, и нам пришлось
ждать до воскресения.
На взвешивании груза нас пожалели. Тетушки
посмотрели на нас сочувственно и изрекли: “У вас, наверное, и денег-то
нет?”. С этим полувопросом-полуутверждением мы все дружно согласились.
Паше предложили заполнить декларацию, но так как мы уже все прошли,
Паша тоже забил, хотя сказал, что мы об этом еще пожалеем. На просвечивалке
все прошло как по маслу, при таинственных словах “кошки”, “автоклав”
и “жумары”, тетушка сомлела и лишних вопросов задавать не стала.
В полете видели очень красивый закат.
Наконец посадка в аэропорту Бишкека – Манасе, здесь нас быстро прогоняют
через просвечивалку, рюкзаки вскрывать не стали; на формальный вопрос
“Чё там?” следует не менее емкий ответ “Личные вещи, снаряга”. Как и
договаривались, нас встретили представители фирмы “Аксай - Трэвел”,
отвезли в город, поселили в квартире крутого парня – Грекова. Альбом
с его фотографиями мы смотрели, раскрыв рты. На следующий день довольно
оперативно закупились на рынке, и вот уже небольшой автобус мчит нас
в предгорья. (Саша)
19-го числа
рано утром, когда мы собирались уже покинуть гостеприимную квартиру
и поехать на рынок, зазвучал телефонный звонок. Беру трубку и слышу
молодой жизнерадостный голос “Алло, это Москва?”, попав в легкий ступор
(видимо сказался перелет), собираюсь уже ответить “Нет, это Бишкек”,
как вдруг соображаю, что “Москва” - это мы. Звонил Андрей Пучинин знакомый
“Теоретиков”. Потом он едет с нами наверх встретить свою команду, которая
участвовала в чемпионате Киргизии и, заодно, помог нам устроиться на
ночь в а/л “Ала-Арча”.
Приехав в бывший альп. лагерь “Ала-Арча”,
а ныне, по словам хозяев, “гостиницу”, а не “постояльный двор”, нам
все-таки удается снять двухместную комнату на четверых. В лагере знакомимся
с “тем самым” Грековым, получаем от него во временное пользование “заводилку”
и в постоянное пользование кучу полезных советов. В этот же вечер мы
сделали заброску к водопаду.
Следующим утром с грузом поднялись до
хижины Рацека, предварительно заправив все баллоны. (Саша)
Итак, 21-го
февраля мы полностью закончили заброску. 19-го вечером занесли продукты
и часть вещей к водопаду, 20-го от “Ала-Арчи” до хижины донесли все
оставшееся. И, наконец, 21-го – от водопада на хижину Рацека то, что
осталось от первой заброски.
Хижина на долгое время стала нашим базовым лагерем.
Стараюсь воспринимать происходящее вокруг, как неизбежное,
трудное, но желанное!
Два дня заброски к хижине Рацека, рюкзаки
под 30 кг. Перепад высоты больше километра. Первый день дался тяжко.
На следующий день было чуть полегче.
Заброска оставила неприятный осадок.
У нас съели 5 кг сосисок и сарделек, что сильно урезало наш рацион.
Теперь, при виде какой-нибудь живности, хочется забыть про то, что мы
в заповеднике.
Погода, в основном, ветреная. Вчера было
солнце.
На вершине п. Учитель |
22.02.2001
Сегодня мы открыли
сезон восхождений зимы 2001. Взошли на пик Учитель 1Б 4526 м. Акклиматизация
идет полным ходом. У всех проходит по-разному
– у кого крышу сносит, у кого дно срывает.
Пробовали дозвониться
до Москвы из-под вершины, связь прерывалась несколько раз – замерзали
батарейки. Погода сегодня особо не баловала, но вполне ходовая. Посмотрели
окрестности с вершины, видны маршруты на пик Изыскатель и пик Свободной
Кореи.
Вернулись в хижину.
У нас новые соседи – Александр Ручкин и Гия Таркладзе. Вечером в гости
к ним сходим. (Вовка)
Когда 20-го
числа мы впервые поднялись к хижине, там еще жили ребята из сборной
Казахстана, и, поэтому мы поселились на втором этаже. Пока мы ходили
на Учитель, сборная Казахстана в полном составе ушла вниз, зато сверху
на их место пришли Ручкин с Таркладзе. Неоднократно сходив к ним на
чай, мы услышали много интересных рассказов и еще больше, очень нам
пригодившихся впоследствии, полезных советов.
23.02.2001
Планы опять нарушает
погода. Ничегошеньки не видать. Идет снег.
Вместо того чтобы направиться на Коронские хижины мы отсиживаемся в
своей хибарке. Переточили буры под зимний вариант. (По совету Ручкина)
Долго кремнились и, в конце концов, отправились
на ледовые занятия.
В комнатке у нас, как в снежной пещере,
– 0 ± 2 °С. Сквознячок из окна. Полумрак.
А ведь сегодня праздник – День Советской
Армии и Военно-Морского Флота. (Вовка)
Последнее предложение
из записи от 23.02.2001 не попало на страницы этого повествования из-за
запрета на рекламу спиртных напитков.
Наши соседи
в этот день сходили на Байчечекей по “Сопле”, вернулись уже по темноте.
Ручкин нарисовал нам в Борт журнале путь до Коронских ночевок и пика
Изыскатель, тем самым сняв вопрос о получении автографа.
24 февраля
Утро не принесло ничего хорошего. Идет
снег. Ни хрена не видать. Вдруг появляются просветы в облачности, и
видим противоположную сторону ущелья Ала-Арча, залитую солнцем. К 10
утра на небе ни облачка. Собираемся на Коронские хижины.
Проводили Ручкина и Таркладзе. Они после “Сопли” в непогоду решили спускаться
домой.
Вышли в 11:30. К 14:00 дотопали до хижины.
Запомнилось, как четверо уродов без кошек танцевали на чистом льду,
периодически проваливаясь в узкие трещины.
Хижина маленькая, но уютная. Хотя теплой
ее не назовешь.
Катастрофа!!! Забыли туалетную бумагу.
Прикол. На Рацека у нас ее 6 рулонов.
Обед – Ужин...
Саша читает страничку юмора и анекдотов,
найденную в хижине. На завтра ждем хорошую погоду. Планируем восхождение
на пик Изыскатель. Руководителем решили назначить Ваню. (Вова)
В хижине вместо
зубных щеток и пасты мы использовали Димедрол с ксилитолом (© Baklans),
поэтому после ужина каждый получал свою порцию этого средства и, пожевывая,
погружался в сладкий сон. Утром на гвоздях, которыми прибит потолок,
образовался конденсат, и все пространство над нашими головами было усеяно
маленькими белыми пуговичками. Вова же, проснувшись, подумал:
“Зачем это Ваня прилепил отработавшую жевательную резинку на потолок?
Да еще не в одно место, а на все гвоздики?”
Жалко, что
здесь нельзя показать, как отличаются записи, сделанные утром – застывающей
ручкой, корявым почерком, и вечером – в тепле готовящегося ужина, без
перчаток.
Паша Добринскйи
Саша Новиков
Вова Белоусов |
25 февраля, 5:30
Утро, холодно, на улице –20°С. В хижине
довольно влажно, на спальниках конденсат. Сидим, ждем, пока растопится
снег и закипит вода. Будем завтракать.
18:15 – сходили на Изыскатель 3Б...
Намерзлись здорово, сначала отогревали
ноги, потом на спуске ноги согрелись, но замерзло все остальное. Очень
много разговоров о том, что мы будем делать, когда спустимся, хотя до
этого еще очень далеко. Очень хочется еще сходить. Завтра мы спустимся
на Рацека, отдохнем, дождемся погоды и ... (Саша)
Маршрут на Изыскатель меня несколько разочаровал. По описанию, он чуть
ли не чисто ледовый. На самом деле, чистого льда не удалось пощупать.
Хотели отработать спуск по пути подъема с использованием самовыкручивающихся
ледобуров. От этой затеи отказались, там до льда докапываться приходилось
не просто. К тому же погода тоже нас не баловала. Весь маршрут – 6 веревок.
Спускались по двойке. Снежно-ледовый гребень, увенчанный карнизами,
привел на острую снежную перемычку. На скальных выходах обнаружили спусковые
петли. Две веревки дюльфера выводят на снежный склон под бергом. Перепрыгивание
через берг доставило нам несколько приятных минут. На перемычке вниз
уходил язык чистого льда. Пока ждал ребят, потопал по нему кошками и
потыкал молотком. (Вовка)
26 февраля
Спим до упора. Уже вломак лежать, а никто
не встает. В девятом часу, наконец таки, храбрый дежурный, несмотря
на холод и стужу, встал и приготовил завтрак. Ночью, видимо, было прохладно.
Быстрее хочется собраться и свалить вниз – к хижине Рацека. Куча мокрых
вещей.
Наконец мы у хижины. Тепло. Полчаса делаю
над собой усилие и загораю. Солнце теплое и ласковое. Вот, если б еще
выключить холодный ветерок! Вещи быстренько подсыхают.
Реаниматор – примус 2001 ver 3.1.
Автозагрузка.
К 3-ем дня уже бурчит примус. Тепла,
правда, от него мало.
Когда поднимались к Коронским хижинам
обнаружили там остатки какого-то журнала с анекдотами. Шура притащил
их с собой на Рацека. Теперь, при свете угасающего дня и газовой лампы,
раздаются сдержанные смешки счастливых обладателей этих бумажек.
А день действительно подходит к концу.
На улице тишина, холодно; холодно и в хижине. (Вовка)
Знаменательное событие!!! Паша побрился, правда, не до конца. (Саша)
Вова на Изыскателе |
На
дворе 11 утра. 27 февраля.
Солнце печет неимоверно. В черной одежде
нагреваешься до горяча. Отогреваемся. Расслабляемся. Завтра выходим
к Коронским хижинам. Пойдем налегке, так как вся снаряга, часть продуктов
и газ мы оставили там в прошлый подъем – когда ходили на пик Изыскатель.
После завтрака пошел полазил на ближайших
скалах. Скалы нагрелись, теплые, приятные. Отыскал в хижине старые галоши,
пришлись как раз впору.
Нам по наследству от Ручкина и Таркладзе
достался ужасный примус и 2 литра бензина. Возня с его разжиганием занимает
прилично времени. Он является центром культурной жизни в нашем обществе.
(Вовка)
28 февраля
Вышли
на Коронские ночевки с Рацека. Погода хорошая, дошли ~ за 2 часа, пообедали.
После обеда пошли обрабатывать первые три веревки маршрута. Ваня сделал
тропу почти под самое начало льда, за это ему была вынесена благодарность
в приказе и предложено представить к награде. Паша с Ваней оставляют
веревки, желают нам удачи и идут в хижину. Мы с Вовиком проходим берг,
подходим ко льду и начинаем лезть. Первый полтинник лезу я. Иду на фифах,
сначала чувствую себя уверенно – фифы заходят глубоко, потом это настораживает,
и, наконец, обнаруживаю, что иду по, так называемому, глетчерному льду
(про него мы тоже узнали только из рассказов Александра Ручкина), который
от настоящего отличается, как, сами знаете, что от, сами знаете, чего.
Глетчерный лед весь пористый и довольно слабо прикреплен к основному
льду, т.е. получается такая корка, которая отстоит от хорошего льда
~ 5?20 см. В общем, худо-бедно лезу, кручу промежуточный бур, затем
вижу бур оставленный кем-то до нас, вщелкиваю его. Попутно забрасываю
Вовика осколками льда, Вова сдержанно матерится. Не доползя до полных
50 метров примерно метров 5, делаю станцию; в общей сложности, веревку
шел 40 мин. – 1 час. Подходит Вовик – запыхался (ну еще бы), предлагает:
“Давай ты еще сороковник, а потом я оставшиеся 50”. (У нас было с собой
три веревки – два полтинника и одна сороковка.) В принципе, мне разницы
нет, соглашаюсь. Показываю Вовке погнутую фифу, попытался выпрямить
– бесполезно, может еще на веревку хватит...
Начинаю вторую веревку, все по старому,
все тот же глетчерный лед с вкраплениями нормального, кручу первый промежуточный,
иду, гнутая фифа ломается (а вы как хотели?) несдержанно матерюсь. (В
самый критический момент, оставшись на одной фифе, чувствую себя дверью,
которую крепко пнули ногой – раскачиваюсь и скриплю зубами.) Кручу второй
промежуточный, от этого бура чуть выше начинается тонкая ледовая трещинка.
Иду по ней как на ИТО, сломанную фифу ставлю в дырки от хорошей. В общем,
жить можно, только иду медленно, Вовка околел и опять весь засыпан осколками
льда. Дохожу до конца трещины, лафа кончилась, веревки еще метров 7,
но делать нечего – кручу станцию. Подходит Вовка, показываю ему сломанную
фифу, дружно ругаемся. Потом Вовка выходит на фирн и проходит оставшийся
полтинник минут за 20. Со свистом и гиканьем дюльферяем вниз и, довольные,
идем к хижине. Вид вокруг очень красивый, жалеем, что не взяли фотоаппарат.
Погода вроде хорошая, в хижине нас ждет ужин – жизнь прекрасна, только
немного устали. (Саша)
Вид утром |
1
марта
Подъем
в 4:00, завтрак, сборы. Погода плохая – туман, снег. Подходим под маршрут,
по льду сыпет снег, решаем повернуть назад и дождаться хорошей погоды,
чтобы получить от маршрута удовольствие. И вот мы снова в хижине, с
нетерпением ждем обеда, играем в карты и сетуем на непогоду. Паша спит,
Вовка топит снег на ужин, Ваня медитирует – все идет своим чередом.
(Саша)
Сборы после ночевки |
2
марта
Мы на гребне в палатке. 20:50. Подробности письмом. (Саша)
3 марта
Вершина, 10:00, сборы рюкзаков дармоедов, спуск – 14 самовыкрутов, устали
сильно. На хижине Hotel Korona в 19:00, пока шли по леднику, стемнело.
Ярко светит месяц – красота. (Подробности следующим письмом). (Саша)
Cледующая запись
сделана немного позже, чем описываемые в ней события. Она и есть то
самое письмо с подробностями.
После того, как 1-го марта испортилась погода, настроение
ушло в минус, 1-го числа был боевой настрой.
Вернувшись в хижину, снимаю ботинки –
ноги хоть выжимай. А вроде ходили 1 – 1,5 часа. Надо сушиться. Обязательно.
Ощущается острая нехватка сухих шерст. носков.
Целый день сжимаю волю в кулак. Поддается
с трудом. Перед сном сушим носки и внутренники над лампой и горелкой,
после чего воля все же поддается. Все – настрой боевой.
Утром встаем на час позже, чем вчера.
Выходим в 7:00, в 8:20 у первой веревки, которую мы провесили 28 февраля.
Получилось так, что первым подход шел я. Снегом засыпало все наши следы
под верхом. Пришлось попотеть. Погода вроде ничего. На гребне, наверное,
ветер, так как по льду сыпет поток снежной пыли – залезает в лицо, под
капюшон.
Начинаем жумарить. Первый – Ваня, потом
Паша, за ним Саша, а последний я. Пока ждал своей очереди, околел, ног
не чувствую, руки мерзнут. Пока лез веревку, отдыхал 3 раза, не столько
устал, сколько руки отмерзают. Приходится отогревать. Выше провешенных
веревок, одну провесил Паша. Дальше 5 веревок прошел первым Шурик. Еще
3 забил я. На гребень 2 веревки лез опять Сашка. На гребень вылезли
к 17:30. Полтора часа карабкались по гребню. Сильно нас задержал один
жандарм – метров 10 скал. Окоченевшие руки отказывались куда либо лезть.
Саня делает усилие и вешает перила. К 19:00 нашли площадку под палатку.
Оперативно ставим палатку, залезли, через полчаса от холода ничего не
осталось. Ужинаем. Спать ложимся пораньше, будильник ставим на 4 утра.
Утро. Из палатки нос высовывать особо
не хочется. Готовим завтрак, собираемся потихоньку. Погода – люкс: солнце
начинает выглядывать из-за вершинной башни, ветра нет. Налюбовавшись
видами, быстро собираемся и выходим, вместо 6 выходим в 7. Немного путаемся
в жандармах, подходим на перемычку Барбера в 9:30. Две веревки скал,
не очень сложных, но залитых натечкой. В 10:00 стоим все вместе
на вершине пика Свободная Корея. Вокруг видно от горизонта до горизонта.
Киргизский хребет как на ладони, вспоминается 1998 год. Глазами провожу
нить маршрута, по которому мы в тот год перешли Киргизский хребет с
востока на запад.
Тур не нашли, обидно, хотели позвонить
Грекову узнать, где тур, но сглючила местная сеть – оператор и мы не
смогли дозвониться ни до Бишкека, ни до Москвы. Спуск начинаем в 11:00,
в 12:10 подходим к палатке, собираемся, 13:00 – выходим, к 14:00 подходим
к первой дюльферной петле. Пять часов дюльфера – 14 веревок. К 20:00
подходим к хижине. Напряжение, которое не давало покоя последние 3 дня,
наконец, спало. Весело. Маршрут сходили. Устали. (Вовка)
4 марта
Утром спим до упора, пока встали, позавтракали
и собрались, - уже 12:00! К 14:00 спустились в хижину Рацека. Спешим
развесить вещи на последних теплых лучах солнца. Пока нас не было, кто-то
поднимался из Ала-Арчи. На столе стоит казан с супом, яблоки, сухофрукты.
Строим планы, ведь осталось еще 5 дней, хочется сходить на Корону. (Вовка)
5 марта
День отдыха. Сохнущие вещи охватывают
все пространство вокруг. Сами мы тоже сохнем и греемся, рассевшись на
лавочке рядом с хижиной. Солнце сверкает, чувствуется, что началась
весна. По сравнению с прошлым присутствием в хижине, снега вокруг стало
значительно меньше. Ночью температура повыше. Утвердились в своих желаниях,
завтра утром выходим на первую башню Короны (3А). Послезавтра валим
вниз и пытаемся уехать в Алмату к моим родственникам. (Вовка)
6 марта
Подъем в 4:00, мы выходим на Корону 1-ю
башню по 3А. Ваня идти не захотел – сильно стер ноги. Выходим втроем
– Вова, Паша, я. Идем 3 часа, Вова смотрит на погоду и дальше идти не
хочет. Остаемся с Пашей вдвоем, идем дальше. В кулуаре аэродинамическая
труба для проверки обтекаемости наших тыльных частей тела. Проходим
лед, 4 м нависающих скал, дальше ногами до вершины. (Саша)
7 марта
Довольно насыщенный день. Подъем – 7:00,
сборы здоровенных рюкзаков – ведь нужно запихнуть все, что мы затаскивали
наверх в два приема, правда, за исключением некоего количества продуктов.
С большим трудом и применением инженерной смекалки нам все-таки удается
подвесить снаружи вещи, не влезшие в основное тело рюкзака. У меня это:
ледоруб, веревка, 2 (два) коврика, треки – 2 шт., спальник и штурмовой
рюкзак (итого 8 (восемь) предметов). Все это для того, чтобы не нести
еще один рюкзак на пузе, ведь спуск предстоит в течение ~ 2 часов, в
кошках сначала по довольно крутым фирновым кулуарам до водопада, а затем
по слегка обледенелой тропе. Немного покачиваясь и стараясь не очень
нагружать больные пальцы и пятки (что довольно слабо получается одновременно),
мы начинаем спуск. Доходим до водопада, останавливаемся. Успокаивает
одно – пройдена более трудная половина пути, но зато тревожит другое
– стало жарко, сняты шапка, шарф, ветровка, самосбросы, поларовая куртка
(итого еще 5 (пять) предметов), и все это нужно как-то присобачить к
рюкзаку! С помощью некоторых нетрадиционных приемов и вполне традиционных
выражений, вышеперечисленный список оказывается причудливой гирляндой
на внешней подвеске рюкзака. Далее группа следует в кошках до ручья,
остается примерно треть всего пути до а/л “Ала-Арча”, тут мы решили
снять кошки. Измученные пальцы и пятки тут же отозвались благодарностью,
а не менее измученный сборами мозг отозвался протестом – снятые кошки
девать уже просто некуда!! Неимоверным мозговым штурмом, подкрепленным
не совсем нормативной лексикой, кошки опять таки (это уже больше похоже
на колдовство) оказываются подцепленными к многострадальному рюкзаку.
Паше колдовства не хватило – кошки он принес в руках. И вот, наконец,
он – долгожданный а/л “Ала-Арча”. (Саша)
К сожалению, Паша с Ваней мало писали в Борт журнале, Ваня – в основном
раскладки продуктов, Паша – иногда расчет снаряжения. Поэтому следующую
запись, сделанную Пашей, было бы кощунством не поместить полностью.
Наконец мы в Алмате.
Добравшись до Ала-Арчи (кстати, с кошками мне не не хватило колдовства,
а просто хватило лени не снимать рюкзак) я увидел собирающихся перцев
(Сашу, Вову, Ваню), которые радостно мне сообщили, что через полчаса
мы отбываем в Бишкек. Достав бумаги с адресом “Аксай – Трэвел” и мобилу,
мы погрузились в поношенный “рафик” и, практически без приключений,
оказываемся в Бишкеке. Попадаем, можно сказать, в самый разгар праздника
в компании “Аксай – Трэвел”. Но, не смотря на “занятость” нам уделяют
кучу времени, поят кофе и, самое главное, помогают нам найти ночлег
в Алмате (Вова решил съездить в Алмату к родственникам, а мы, завлеченные
магическим словом Медео, решили ехать с ним). Дмитрий Греков звонит
и договаривается, чтобы нас пустили переночевать в казарму ЦСКА, где
мы весело тусовались две ночи. В первый же день к нам зашел Ильинский
и спросил, как мы устроились, получив ответ он тут же ушел. Вот так
мы с ним и не поговорили.
Помылись (первый
раз за 18 дней). На следующий день поехали на Медео, долго добирались,
но это того стоило (на Чимбулак сил не хватило). На следующий день с
утра позвонил Вова и пригласил к своим родственникам на плов. После
недолгих сборов мы прощаемся с местным народом и уходим. Доезжаем до
Саяхата (пригородный автовокзал), там садимся в автобус и оказываемся
у Вовы. Тут я в первый раз наелся с момента спуска с гор. Плов был рулеz
(это в смысле классный, у Паши такой специфический сленг). В этот же
день идем на горное озеро Иссык. Много солнца, весна у меня сносит крышу,
я не верю своим глазам, ведь совсем недавно мы были в горах. На обратном
пути откапываем джип (Mitsubishi) и за это нас довозят до дома и одаривают
рекламными часами (Nokia). Вечером баня, и наутро мы уже уезжаем в Алмату,
а затем в Бишкек. (Паша)
Оставшиеся
две записи сделаны уже в самолете, летящем в Москву.
Эпиграф:
Жизнь как зебра – полоса белая, полоса черная, полоса белая, полоса
черная, попа
О везении.
Везение, как показывает практика – штука
полезная, приятная, желанная, но вот, к сожалению, не совсем постоянная.
Бывает, везет на что-то, привыкаешь, расслабляешься.
Как будто так и должно быть. А тут раз, и все... Везение кончилось,
началось невезение.
Это так, вместо
вступления.
Мы, альпинисты
МГТУ им. Баумана, не очень-то избалованы. Поездка серьезная, на везение
полагаться не хотели. Готовились к палкам в колесах в аэропорту “Домодедово”,
в аэропорту “Манас”. На рынке “Ош” мы боялись ментов. Грешили на погоду.
Можно еще много перечислять, чего мы опасались.
Но нас, видимо,
плотно накрыла полоса ВЕЗЕНИЯ. Таможенная проверка, перегруз, милиция
– мы этого практически не заметили. Правда, летим мы еще пока в самолете,
и остался последний барьер – московский аэропорт и его службы. Но это,
все же, свои. Все должно пройти гладко. Главное, чтобы за такой полосой
везения не последовала такая же полоса обратного свойства. Хэй! (Вовка)
Ну
вот и закончились наши азиатские каникулы... Жаль! Через полчаса приземлится
наш самолет, и мы разойдемся по своим делам и проблемам. Правда, мы
встретимся во вторник, в четверг, следующее воскресение и т.д., но,
если раньше, в горах, весь окружающий нас мир был только на четверых,
то теперь это закончилось (вернее скоро закончится), и каждый вернется
в свой прежний мир. Не знаю, поедем ли мы еще когда-нибудь таким же
составом, но то, что связывало нас в горах, теперь уже никуда не денется
и останется с каждым на всю жизнь. Скорее всего, это моя заключительная
запись в части нашего нескончаемого Бортового журнала, и я надеюсь,
что в других частях мы четверо тоже сможем оставить часть себя – свои
впечатления в виде закорючек на клетчатом поле. (Саша)
