Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Сергей Мессерле, г. Алматы

Разведка боем или алматинец в Альпах

Пока самолет снижался над Женевой в голове прокручивалась фраза из песенки Земфиры “Хочешь, за окошком – Альпы !”. Теперь, когда мечта стала явью, надо было решать, на что потратить уикенд. Планов было громадье.

Благодаря содержательным консультациям на форуме mountain.ru, изучению доступной литературы, перелопачиванию интернет-ресурсов и общению с авторитетными товарищами из местных появилось некоторое представление о том, что можно и нужно сделать за имеющиеся у меня неполных три дня.

Соблазнительная и близкая к Женеве французская деревня Шамони с Монбланом отпала после непродолжительной борьбы с французским посольством. Для получения визы оно затребовало уйму непонятных документов вплоть до характеристики из детского сада и справки о состоянии волосяного покрова ниже пояса.

Остались две швейцарские деревни Церматт со знаменитым Маттерхорном и Гриндельвальд с не менее знаменитым Ейгером. Выбирал я уже по дороге от гостиницы к центральному женевскому вокзалу. На спине уютно примостился родной рюкзак с привешенным ледорубом и палками, внутри мирно лежали ботинки, кошки, беседка, термос, кое-какие запасные вещички, фотоаппарат, очки и разная мелочь, призванная облегчить существование во враждебной стране победившего капитализма.

На вокзал я прибыл за пятнадцать минут до отправления межрегионального поезда в Церматт. Выбор был сделан. За окном поезда поплыли буколические швейцарские пейзажи и заплескалось Женевское озеро. Три с половиной часа пролетели незаметно и вот после одной пересадки в Виспе электричка остановилась на перроне, сотни раз виденном на интернет-картинках и глянцевых проспектах. На шести языках, включая японский, объявили об окончании поездки и прибытии в мекку альпинизма к подножию самой часто фотографируемой горы Маттерхорн.

С трудом отводя глаза от витрин альпинистских магазинов, я прошел центральной улицей к отелю Вейссхорн, где у меня уже был по интернету забронирован номер. Отель встретил гулкой пустотой и возможностью выбрать со скидкой лучший номер на верхнем этаже с видом на Маттерхорн. Я вошел в номер, открыл дверь на балкон и выглянул на улицу: окрестные горы были покрыты легкой облачностью, но и этого вида хватило, чтобы оцепенеть от восторга.

Однако, оцепенение длилось недолго - захотелось есть. Скучающие официантки ресторана Бижу мигом обслужили господина, употреблявшего с русским акцентом фразы Give me … и I want … в сильно повелительном наклонении. Необходимость подтянуть английский встала в полный рост. Во время вечернего моциона удалось определить местонахождение станции канатной дороги и время отхода первой гондолы. Пора было закругляться и готовится к завтрашнему дню. С думами о завтрашней погоде я и уснул.

Рассвет встретил меня звенящей чистотой и сверкающим в утрених лучах Маттерхорном. Забыв о собственной наготе, я вышел на балкон и сделал свою первую фотографию в Альпах (Фото 1).

Восьмой удар часов местной церкви застал меня уже на станции канатной дороги, где я погрузился в полупустую гондолу и стал вспоминать инструкции Алексея Абрамова о пути на самый легкий четырехтысячник Альп - Брейтхорн. После второй пересадки на станции Трокенер Стег вышеназванный Брейтхорн стал понемногу приближаться. Туннель станции Кляйн Маттерхорн, последняя чашка кофе, застегнутые гетры и вперед.

Снежное плато встретило ослепительным солнцем, наличием указателей с многочисленными предупреждающими надписями и страшными рисунками, изображающими несчастных глупых альпинистов, проваливающихся в трещины. Однако, впереди уже брели две фигурки, связанные веревкой, за которыми я очень бодро зашагал. Чтобы не иметь бледный вид перед местными альпинистами, я за четыре дня до отъезда сделал акклиматизационный выход на плечо пика Погребецкого с ночевкой на леднике Туюксу.

Montblanc (Фото 2)

Matterhorn (Фото 3а)

Нeli (Фото 3б)

Breithorn_monte-rosa (Фото 4)

Snow-plateau_matterhorn (Фото 5)

Breithorn (Фото 5а)

Нагнав двух ребят из Штутгарта, один из которых вел своего друга на первый в его жизни четырехтысячник, я прицепился к их веревке и дальше пошел в связке. Через полтора часа, изрядно потоптав свежий снег (всю предшествующую неделю была плохая погода) мы оказались на вершине Брейтхорна. Гладкий и безопасный со стороны плато, Брейтхорн обрывался на другую сторону крутым снежным склоном. Началось беспорядочное фотографирование. Далекий массив Монблан (фото 2), вершинный гребень на фоне Маттерхорна (фото 3а), спасательный вертолет над Корнерглетчером (фото 3б), ну и, конечно, автор этих строк на фоне самой высокой горы Швейцарии Монта Роза (фото 4).

Неспешный темп моих товарищей по связке на подъеме не дал мне устать, поэтому на спуске, отцепившись от веревки и попрощавшись с ними, я привычно побежал.

Догнав одинокого японца, сфотографировался еще раз на фоне Маттерхорна, уж больно хороша была гора в развевающемся облачном плаще (фото 5). С этого же места сфотографировал “покоренную” гору с ясно различимой тропинкой и припозднившимися туристами на ней (фото 5а).

Дальнейшее происходило в лучших традициях местного бюргерства – сидение на террасе кафе с чашкой кофе, разглядывание через стереотрубу окрестных гор со смотровой площадки, демонстративная сушка кошек на глазах изумлённой публики и прочие маленькие радости, завершающие первое восхождение в Альпах.

Потом был торжественный поздний обед всё в том-же ресторане Бижу и лёгкая пробежка по магазинам. Удивило отсутствие спальных мешков и палаток. Да … Местным ребятам они, конечно, не нужны, ибо под каждой мало-мальски посещаемой горой имеется в наличии справная хижина мест на 100 – 150 со всеми удобствами и кофе в постель. Всего остального – великое множество и разнообразие. Еще одна ночь в гостеприимном Вейссхорне, утренняя прогулка к подножию Маттерхорна и возвращение в Женеву.

Через несколько дней я опять стоял на уже знакомом вокзале с билетом в Гриндельвальд. Почти четыре часа на поезде с двумя пересадками в Берне и Интерлакене и вот я уже смотрю на исполинскую северную стену Эйгера. Погода изумительная. Рюкзак брошен в номер отеля Сонненберг, где мне с гордостью продемонстрировали распечатку моего письма, полученного по электронной почте. Мол, и у нас в деревне компутеры есть ! Легкий обед и встреча с местными гидами в их конторе. Больше всего эти ребята напоминали мне хитрых цыган-конокрадов. Один воодушевленно врал про непроходимый свежевыпавший снег на подходах к Менху и Юнгфрау. Другой говорил, о том что за эту неделю не было ни одной заявки на восхождение. Но, если я согласен заплатить по прейскуранту всего 540 швейцарских франков, то мой персональный гид умрёт, но доставит меня на Менх, выбранный мной в качестве объекта восхождения. Сказав коронную фразу Терминатора “I’ll be back !”, я самостоятельно отправился на разведку.

Электричка с зубчатым приводом за полтора часа с одной пересадкой в Клейн Шайдегг доставила меня на самый высокогорный вокзал Европы, который оказался целым комплексом помещений, лифтов и смотровых площадок, вырубленных прямо в скале. На волю вела незаметная дверка в самом темном и дальнем конце станции. От нее отходила большая, огороженная веревкой и утоптанная туристами снежная площадка. Рядом с площадкой стоял ратрак. От ратрака отходиля укатанная дорога, проложенная по леднику к самой хижине под маршрутом на Мёнх. О существовании этой хижины я узнал пять минут назад, разглядывая схему станции. Эх, знал бы о ней раньше – сейчас шёл бы к ней с рюкзаком и в полной готовности, чтобы завтра с рассветом и запасом времени двинуть на гору в компании каких-нибудь монстров. Однако, недлинная прогулка по Алечскому глетчеру и осмотр горы убедили меня в необходимости завтрашней попытки.

Вечерело. Пора было возвращаться в долину к огням гостеприимных отелей и ресторанов. Слегка беспокоили перья цирусов, в беспорядке разбросанных по вечернему небу. Пока стучали зубья электрички, стало совсем темно. Над деревней зажглись всего две звезды, оказавшиеся окнами станций Стена Эйгера и ледник Айсмеер. Все остальные звезды закрыли тучи. Легкий ужин из семи блюд и беспокойный сон в ожидании утра и хорошей погоды.

В шесть часов пропиликал будильник и я почапал на станцию за своим Guten Morgen Ticket’ом. Станция смотрелась как китайская провинция Хайнань, оккупированная японцами. Самурайского вида дядьки командовали своими отрядами из одинаково одетых девушек и разнообразно одетых стариков и старушек. Я чувствовал себя как американский летчик, сбитый над Токио. Под гортанную речь и щелканье многочисленных навороченных японских фотоаппаратов мы доехали до конечной станции.

Над обсерваторией Сфинкс стоял легкий туман и сыпал мелкий снежок. Отступать было некуда, было уже девять часов утра и сзади стояли угрюмые японцы. Я перешагнул через ограждение и по припорошенному следу от ратрака пошел к началу маршрута на Мёнх. Как я и ожидал, к вершине уже двигалась четверка более информированных гостей хижины, вышедшая часа на два раньше меня. По их тропе можно было идти даже без кошек. Треть пути осталась позади, когда туман сгустился, снег посыпал совсем по-зимнему и идущие впереди пропали из виду.

Зная, что меня ждет острый предвершинный гребень, я немного смутился. Сзади, немного ниже спины, что-то заиграло. Стали чудится жуткие картины про исчезнувшего в горах нейтральной Швейцарии гражданина суверенного Казахстана. Глаза еще смотрели с тоской в сторону ускользающей вершины, а ноги уже шли назад. Проклиная себя за плохую информационную подготовку похода, я остановился, вынул термос и фотоаппарат. Попив чаю, я стал осматриваться в поисках уступов и площадок, куда можно было бы пристроить фотоаппарат и снять себя автоспуском. После некоторых акробатических этюдов удалось снять себя на на фоне Эйгера (фото 8), оказавшемся со стороны ледника невысокой зубчатой горкой абсолютно невинного вида. Видимость совсем ухудшилась, темп на обратном пути снизился и к последнему утреннему двенадцатичасовому поезду я прибыл впритык. Японцы так же весело толпились на огороженном пятачке, даже не делая попыток выйти за ограждения.

Опять электричка, пересадки, вечерняя прогулка по Женеве, пять сортов пива в пабе Британия, беспокойный сон, утренний самолет и встреча с неласковой родиной. Грустное настроение усугубил забытый в такси плакат с Маттерхорном, заказанный главным алматинским консультантом. Прошайте, Альпы ! Но я как Карлсон, обещал вернуться!