Горы. Высокие Татры. / Западная Европа / Горы мира / Mountain.RU

Карта - схема Высоких Татр с лирическим отступлением и фрагментами путевых заметок

Тропа в этот день оказалась самым технически сложным местом. Пока было светло мы с удовольствием, которое не отравила даже отвратительная погода, лезли симпатичную такую зимнюю троечку: веревка водопадного льда почти прямо от тропы, потом пару веревок тридцатиградусного снега по узкому кулуару, потом снова веревки полторы не очень крутого льда, выводящие в следующий снежный кулуар…И так раз за разом, как у бледнолицего со шваброй - пять попыток подряд. И скалы кое-какие нашлись - инструменты затупить, кошками поскрежетать. А мелкий дождик первого января - так парниковый эффект на дворе, что поделаешь, спасибо, что хоть какие-то сосульки намерзли.

Зигзаги кулуаров привели нас к обширному снежному полю, которое выводило практически к цели нашего движения - вершине Славковского пика. "И тут вона им кажэ на тий клятий москальский мови…". Толстый слой снега, сохранившийся на высоте со времени декабрьских снегопадов, напитался влагой моросившего с утра дождя, и теперь вся эта масса тихонечко сползала вниз по ледовой подложке, приглашая желающих прокатиться вместе с ней к подножью горы.

"Куда ты завел нас, проклятый старик?" -брякнул я машинально, обращаясь к своему партнеру, местному альпинисту Франтишеку. Бедный Феро, для которого фамилия Сусанин - пустой звук, вместо ожидаемого мной ответа - "Идите вы нафиг, я сам заблудился!"; принялся торопливо извиняться, напоминая мне, что в последнем кулуаре, куда все это добро могло съехать, мы двигались по скальному борту. Гидовские его инстинкты, между тем, не дремали: непрерывно тараторя, Ферко, практически за шкирку, уволакивал меня из неприятного места. Через десять минут мы начали спуск по пути подъема, комфортно спрямляя дюльферами зигзаги кулуаров.

На тропу мы выскочили уже затемно и сильно заторопились: нам хотелось успеть на последний рейс фуникулёра. Поначалу бежалось легко, но, ближе к станции подъемника, тропа, утоптанная и укатанная за день ногами сотен гуляющих, превратилась в крутую и коварную скользанку, по которой мы спускались в абсолютной темноте: зимний день короток, а фонари остались дома (тяжело собирать рюкзак утром первого января!).

Да, так вот я и говорю: тропа оказалась самым весёлым за день местом. Под покровом ночи два взрослых дяди исполняли на тропе балетные па, которым, ручаюсь, позавидовала бы сама Плисецкая. Причем я не мог составить Ферке конкуренцию: он был обут в пластик, что придавало его движениям дополнительное изящество, да и растяжка у него куда как лучше.

Очередной пируэт мы закончили синхронно - на земле. Франтишек произнес какое-то замысловатое, видимо тюркское, слово, обучить меня которому он потом отказался наотрез, и принялся обувать кошки.

Так мы и прибежали к самому отправлению фуникулера: взмыленные, грохоча кошками по бетонному полу станции.

Кроме нас вниз собирался ехать только один человек: возле вагончика фуникулера суетился горный носильщик, обслуживающий одну из татранских хижин, занятый погрузкой тюков с грязными простынями, которые он, видимо, спускал с хижины целый день.

В Татрах все знают друг друга, носильщик радостно приветствовал Ферку, сходу присоединившегося к погрузке. Стал в цепочку и я. В шесть рук дело пошло быстрее. Вагончик отправился вниз с опозданием на каких-то пару минут.

Я наслаждался пустотой обычно забитого под завязку фуникулера, возможностью сидеть развалясь, разглядывал проплывающую за окном темную стену леса и прислушивался к разговору татранских аборигенов. Носильщик рассказывал о том, как прошел новогодний вечер на хижине, что было, мол, довольно весело, но пришедшие гулять поляки выпили трехдневный запас пива, и теперь ему завтра с утра челночить, пополняя запасы.

После некоторой паузы разговор переключился на мою персону. Носильщик, кося глазом в мою сторону, спросил у Франтишека: "А почему твой клиент помогал нам?"
"А у него нет денег со мной расплатиться, мы и договорились, что он будет помогать мне по хозяйству",- ответствовал ядовитый Ферко, ходивший со мной не как гид, а как партнер.
"Да?",- переспросил его носильщик с сомнением, разглядывая некоторые предметы моего снаряжения, - "ну скажи ему, что если он поможет при разгрузке, я угощу вас пивом".
"А он тебя понимает!", -ухмыльнулся Франтишек,- " он русский!".
"Первый раз вижу русского с татранским гидом",- буркнул слегка смущенный носильщик, - " ну раз так, с меня пиво тем более!"

Таким образом "hard day's night" первого января 2001 года заканчивался для меня в маленькой пивнушке на станции электрички городка Старый Смоковец, Высокие Татры, Словакия. Я раньше побаивался заходить в это заведение, выглядевшее снаружи не слишком презентабельно. Внутри, однако, все выглядело вполне прилично. Несколько дорожных рабочих пили "боровичку" (местный вариант джина), празднуя окончание смены. А в углу, за сдвинутыми столами, наливалась пивом компания молодых людей в одинаковых горнолыжных куртках. Франтишек объяснил мне, что это спасатели с татранских канатных дорог, нанятые на время горнолыжного сезона. Из-за отсутствия снега канатки не работают, но их немецкие хозяева исправно платят работникам зарплату, к радости владельцев питейных заведений, где "безработные" спасатели коротают время.

Компания шумно, но с уважением, приветствовала моих спутников: гиды и носильщики в Татрах пользуются авторитетом и стоят в неформальной татранской иерархии на несколько ступенек выше временных смотрителей канатных дорог, посему носильщику на пиво раскошеливаться не пришлось - канатчики угощали с удовольствием.

Меня задвинули в самый угол стола, к окну, снабдили сразу двумя кружками пива - про запас и, слава Богу, забыли.

Франтишека компания втянула в дискуссию о перспективах текущего сезона, а уставший носильщик, поначалу рассказывавший мне о том периоде своей жизни, когда он работал в ансамбле народного танца, активно гастролировавшем по Советскому Союзу (следует признать, что мужик повидал такое количество наших городов, какое мне уже никогда не увидеть), заснул, в конце концов, над своей кружкой.

Я сидел, прижимаясь плечом к холодному отпотевшему оконному стеклу. Накопившаяся за день усталость мягкими кошачьими лапками прихватывала остывающие мышцы. Саднили рассеченные об лед костяшки пальцев. Голова, слегка кружившаяся от выпитого пива, была абсолютно пуста. Бесконечный покой поселился в моей душе, обласканной ощущением абсолютной внутренней правоты. День был прожит правильно, и я ничуть не жалел утекших часов и минут. Я стал центром Вселенной, хотя она об этом не знала.

Вот так приходит к нам, братцы, простое человеческое счастье.

На схеме хорошо видны: г.Попрад, столица Высоких Татр (на местных картах называется Попрад-Татры), и три основных населенных пункта, расположенных в непосредственной близости от гор, - Штребске Плесо, Старый Смоковец и Татранска Ломница. В Татранской Ломнице и Штребском Плесе - основные горнолыжные трассы и, соответственно, канатные дороги (по словацки - "ланувка", т.е. "веревочница"). Некоторое количество трасс, оснащенных бугелями, есть и в Старом Смоковце (фуникулёр "Гребенок"), и в других местах, но, на мой непросвещенный взгляд, все трассы Высоких Татр подходят только для курортного катания.

В альпинистском отношении наиболее интересны горы в "правой" части Татр, от Попрадского плеса до Татранской Ломницы.

Места намерзания пригодных для ледолазания сосулек, подходы к которым не занимают много времени, показаны на схеме отдельно. В нормальную зиму в Татрах намерзает довольно много сосулек. За новогоднюю поездку я "поковырял" четыре из них:

Встречи на тропе. Фрагменты путевых заметок

Йозеф Янига. Начальник Татранской Горской Службы. Горный гид. Член UIAGM. На скалах с пяти лет. Опыт восхождений 5-6 кат. по "русской" шкале в горах Кавказа, Альпах.

Водить знакомство с начальством - штука п олезная, но когда мы познакомились с Джозо, он был еще рядовым спасателем, совмещающим работу в Татранской Горской с работой горного гида. Так сложилось, что именно он приоткрыл мне дверцу в альпинистский мирок Высоких Татр, и во многом благодаря ему мои впечатления от игрушечных гор столь приятны, что я возвращаюсь в них раз за разом.

Но не об этом сейчас речь. Назначение молодого человека на пост начальника Татранской Горской Службы (Йозеф самый молодой, на момент назначения, начальник спасательной службы Высоких Татр) было вызвано, во многом, необходимостью реформирования этой структуры, прежде всего в части её финансирования. Маленькому государству стало не под силу содержать Горску Службу на должном уровне. А в необходимости её нормального функционирования никто, слава Богу, не сомневался: доходы от туризма в Татрах составляют изрядную долю бюджета Словакии, а нормально работающая служба спасения - необходимый элемент инфраструктуры горного региона, живущего за счет горнолыжников, туристов и альпинистов.

Уже через месяц после назначения Джозо пожаловался мне в "мыле", что он перестал быть альпинистом, а превратился в бюрократа. Про восхождения ему пришлось забыть, расплачиваясь за реформы увеличением объема талии. Обсуждение проблем Горской Службы стало главной темой наших бесед - очных и виртуальных. Я ему рассказывал о том, как сейчас работает МЧС на Кавказе, пересказывал дискуссии на эту тему в Форуме М.ру. Он мне - о ходе интриг во властных структурах Словакии относительно вариантов финансирования Татранской Горской, об изучении опыта работы спасслужб "альпийских" стран, о том, как ловил в очереди на канатку словацких премьер-министра и председателя парламента (господа приезжают покататься на выходные и спокойненько стоят в общей очереди, не пугая отдыхающих ротой охраны), для того, чтобы подать очередную челобитную.

За основу, в итоге, была принята концепция, предложенная спасслужбой после консультаций с некоторыми бизнесменами, владеющими отелями в Татрах. Было предложено, фактически, просто чуть-чуть увеличить курортный сбор, входящий в цену всех товаров и услуг, реализуемых в Высоких Татрах, направив полученные средства на нужды Татранской Горской Службы. Идея эта не сразу, но нашла поддержку в среде татранских предпринимателей, все они, так или иначе, заинтересованы в обеспечении безопасности своих клиентов, а размеры предполагаемого "налога на безопасность" не должны были привести к сколь-нибудь существенному увеличению уровня цен в Татрах.

Если этот механизм заработает, каждый, посетивший Татры, оставит некоторое количество крон в копилке Татранской Горской Службы. Но для любого пострадавшего в зоне её ответственности услуги татранских спасателей останутся бесплатными.

Франтишек "Феро" Цомпель. Профессиональный горный гид, член UIAGM. Участник сборных команд по альпинизму, ЧССР - в1982-1986гг. и Словакии - в 1998-2000гг.

Огромный опыт восхождений в Татрах (более 400 прохождений). Внушительный багаж восхождений, в том числе - 6 кат., в Альпах, на Кавказе, Памире (7К), в Крыму, других горных и скальных районах мира. Знаток и ценитель итальянских Доломитов.

Много ходит в двойке с женой Лидкой, благодаря поддержке и пониманию которой может позволить себе сосредоточиться на работе гида и занятиях альпинизмом.

После гибели летом 2001г. легендарного татранского альпиниста Владо Татарки, остался, судя по всему, единственным постоянно живущим в Татрах восходителем столь высокого уровня.

Ферко стал третьим в моей жизни напарником (Севочка и Виктор, я люблю вас!), каждое восхождение с которым превращается в праздник. Ещё б почаще вперед выпускал…

Совершенное Франтишеком зимой 1999г. первопрохождение маршрута "El Nino" на вершину Средний Ледовый Горб было признано лучшим восхождением года в Татрах. Изобрести в суперосвоенном районе первопроход - уже задачка на сообразительность. Проложить нитку маршрута так, чтобы он не стал комбинацией ранее пройденных - тем более. Феро считает маршрут зимним, летом стаивает лед в начале маршрута, делая его более простым и менее интересным.

Ладислав "Татко" Янига. Ветеран Татранской Горской Службы. Член UIAGM. Автор и соавтор десятка сложных маршрутов на татранские вершины. Более 700 прохождений в Татрах. Опыт восхождений на Кавказе, Памире (7К), в Альпах, Перу, Эквадоре, Новой Зеландии. Первовосхождения на Монгольском Алтае. Участник Чехословацкой экспедиции на Жанну (1979г.)

Татко. Если по русски - Папуля, Папка… Когда обнаружилось, что так величает Ладислава не только начальник Татранской Горской, приходящийся ему старшим сыном, но и все их коллеги, я решил, что это проявление иронии, тонкий намек на его родство с начальством. Всё оказалось несколько иначе.

В 1979 г., во время спасательной акции, вертолет Горской службы задел скалу и разбился у подножия Штребского пика. В момент катастрофы погибли два члена экипажа и трое спасателей - от удара об землю и в возникшем после катастрофы пожаре. Катастрофу пережили трое: второй пилот, а также спасатели Милан Крышшак и Ладислав Янига. Ладислав выполз из огня последним, ему с трудом удалось выбраться из-под тел погибших товарищей. И многочисленные переломы были не самыми страшными из полученных им травм: огонь уничтожил почти половину мягких тканей на его ногах.

Второго вертолёта у Горской Службы не было. Спасотряд подошел к пострадавшим только через несколько часов. Милан Крышшак скончался от ран, не дождавшись спешивших ему на помощь коллег. Пилот Святополк Нич отделался несколькими переломами и многочисленными ушибами. Ладислава Янигу доставили в больницу почти без признаков жизни.

Врачи, выхаживавшие его после этого, предрекали ему инвалидность.

Через год он вышел на работу в Татранску горску. И стал для всех спасателей Татком.

Впереди еще были десятки прохождений в Татрах, восхождения на Кавказе, Памире, гималайские сборы…

Сейчас пятидесятивосьмилетний Ладислав продолжает работать гидом, правда, на несложных маршрутах, остается в штате Горской службы, честно отрабатывая свой хлеб спасателя. Сделал свое многолетнее хобби, фотографию, своей второй профессией. На большей части сувенирных открыток, продающихся в Татрах, снимки Татка. Его младший сын, пятилетний хулиган, лазит по скалам не многим хуже старшего брата.

Очень здорово выбраться с Татком на панорамную точку, усесться поудобнее, и погрузиться в созерцание вершин, ощущая Силу, исходящую от этого человека, которую даже Горы, неоднократно проверив, сочли, судя по всему, достаточной…

Отдельное удовольствие - вернувшись, раскрутить Ладислава на монолог о горах. Только тогда надо располагать временем, достаточным для просмотра всех серий "Семнадцати мгновений весны"…

В январе 2002 года вышла из печати книга воспоминаний Ладислава Яниги "Возвращение в горы". Автор завершил её такими словами: " Моя жизнь - прежде всего горы. Много мне дали, но много и взяли. Я познал в них свою бренность, но они же мне всегда указывали путь в будущее… Потому благодарен за то, что живу. А жизни так рад…"

Такая вот "повесть о настоящем человеке" на татранский манер.

Лацо Куланга. Горный носильщик и смотритель татранской хижины "Скалната хата".

Цикл снабжения большинства хижин в Татрах выглядит так: один-два раза в год - вертолетная заброска (вертолетом забрасывают, в основном, топливо), а в остальное время доставку продовольствия и других необходимых вещей осуществляют горные носильщики.

Поскольку работа носильщиков сродни спорту, ежегодно проводятся соревнования, в которых участвуют как профессионалы этого дела, так и любители, впрягшиеся в станок носильщика исключительно из спортивного интереса. Соревнуются в скорости выноса эталонного груза на определенную высоту по конкретному маршруту. Время от времени предпринимаются попытки выноса рекордного груза на какую-нибудь из хижин. Вот здесь то и преуспел больше всех самый пожилой из действующих татранских носильщиков Лацо Куланга (1949 г.р.).

Я не знаком с ним лично, просто пару раз пил чай в его хате. Там же купил книжечку про хозяина. Приведу здесь пару фото и четыре строчки из этой книжки. Меня впечатлило…

Терио-хата (2015 м)	151 кг. 1976 г.	( 3ч.40мин.)
Збойницка хата (1960 м)	139 кг. 1977 г.	(3ч.35 мин.)
Хата Замковского (1476 м)	207 кг. 1993 г.	(1ч.45мин.)
Скалната хата (1700м)	176 кг. 1998 г.	(2ч.45 мин.)

Старт во всех случаях на высоте примерно 950 -1000м. В скобках я проставил время, которое в среднем затрачивает обыкновенный турист, идущий налегке, для прохождения тех же участков тропы, по которым осуществлялись эти выносы.

Вынос фиксируется, если совершен в течение светового дня.

И еще. Общий вес грузов, доставленных Лацо Кулангой на татранские хижины к 1999 г. составлял 1 003 600 кг.