Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Алексей Никишин, г. Москва

Снега экватора

Восхождение на Кению

Часть 1. Идея и первая попытка ее воплощения в жизнь

Мысль забраться на высочайшую вершину Кении появилась у меня года полтора назад. Кажется, тогда был мой День Рождения. Утро выдалось ясное, настроение было отменное и захотелось отметить этот день по-особому, чтобы запомнился надолго. После коротких дебатов появилось решение поехать на экватор.

Читайте на Mountain.RU: Снега Экватора. Восхождение на Кению, Часть 2. Вершина, Алексей Никишин, г. Москва

Дорога в сторону горы Кения оказалась единственной, по которой мы не пересекали эту нулевую линию. Поэтому для восполнения данного пробела была снаряжена небольшая экспедиция, и в 9 утра небольшой караван из двух легковушек и микроавтобуса резво наматывал километры под горячими лучами африканского солнца.

К полудню небо затянуло облаками. Деревья на вершинах холмов, повсеместно встречающихся вдоль дороги, попрятались в туманной дымке. О том, чтобы увидеть самую высокую вершину страны мы уже не думали. Появились опасения, что пойдет дождь, и праздник будет безнадежно испорчен.

Внезапно дорога вынесла машину на пригорок. В просвете среди облаков мелькнул робкий лучик солнца. Ветер разогнал тучи, и взору открылся снежный пик. От неожиданности машину повело в сторону, колеса зашуршали по обочине, но водитель переборол свое удивление и остановился. Мы выскочили из машины и, не глянув по сторонам, бросились через дорогу.

На своем веку я многое видел, но то чувство, наверное, никогда не забуду. Мои волосы перебирал теплый африканский ветер, жар от раскаленного асфальта пробивал подошву кроссовок, плечи прижигало выглянувшее из-за облаков солнце. Я стоял и боялся пошевелиться. Передо мной лежали горные снега. Вначале я подумал, что это мираж – на экваторе снега не бывает, тут всегда жарко. Даже для верности протер глаза. Но вид был реальным. Впереди возвышались скалы, покрытые снегом, где по ночам поет вьюга, и дуют пронизывающие ветра, а рядом, у дороги, стоял металлический плакат с надписью: “You are Now Crossing the Equator”.

В тот день у меня зародилась идея: хочу посидеть в сугробе в Африке на экваторе. Это самое теплое место на нашей планете, и на тебе – снег. О покорении вершины я тогда не думал, просто хотелось потрогать африканский снег.

Исполнения мечты пришлось ждать долго: то одно, то другое дело наваливалось на плечи. Потом я вернулся домой в Москву и, почти, на год выбросил из головы всякие мысли об Африке.

Время пролетело быстро и как-то незаметно подступило новое тысячелетие, оставив за порогом старые проблемы. Взяв на работе отпуск, а в институте написав заявление об отсрочке зимней сессии до конца марта, я, повинуясь зову перелетных птиц, потянулся к теплу.

Москва, как всегда, проводила зябкой сыростью, туманом и мелким снегом, сыплющимся с небес. Но на следующий день я забыл серость зимних Московских дней – меня встречала теплая звездная африканская ночь. Радость от прилета была безнадежно испорчена, когда оказалось, что мой багаж со всеми вещами и оборудованием остался в Брюсселе. Пришлось на следующий день ехать в представительство Сабены и качать права, объясняя как тяжело прожить белому человеку в Африке без шорт и футболки. Бельгийцы посочувствовали и заплатили 60 долларов в качестве компенсации на приобретение жизненно необходимых вещей. Чем я тут же и воспользовался, купив себе бутылку вина и одев шорты, которые я всегда кладу в рюкзак, зная о проблемах доставки груза. Багаж прислали следующим рейсом, в ночь с пятницы на субботу. Его я получил в час ночи, а в пять утра помогал загружать вещи в машину.

Испокон веков вокруг горы жило племя Кикуи (Kikuyu). Имя, которое они дали горе, происходит от слов Kere Nyaga – “Белая гора” (Это название вероятно на языке суахили, но я не уверен). Кикуи называют ее Kirinyaga – “Жилище света”. По древней легенде бог Нгаи (Ngai) живет на вершине горы. Он поселил Гикуи (Gikuyu) и Мумби (Mumbi) – отца и мать всех людей племени Кикуи, у подножья горы в месте носящем название Mukuruene wa Nya-Gathanga – “дерево места для строения” – в роще диких фиговых деревьев, являющихся, наравне с горой, священными для племени. Здесь, утверждает легенда, Мумби вырастила девятерых дочерей, от которых позже произошли девять кланов племени. Хотя случайному посетителю кажется, что у Кикуи доминируют мужчины, как и у племен Масаи, с которыми у них много общих традиций, но их племенной строй основан на матриархальных традициях.

Являясь самой большой этнической группой в Кении, насчитывающей более четырех миллионов человек, общественная жизнь Кикуи строится вокруг больших семей и кланов. Браки часто бывают полигамными. Матери руководят мужьями и сыновьями. Выйдя замуж, женщина зажигает огонь в традиционном домашнем очаге из трех камней и поддерживает его до конца своих дней. Иначе удача покинет семью.

Гора Кения – один из трех африканских пятитысячников, вторая вершина Африки. Она находится в центральной части страны, в 200 километрах от столицы. Это остатки вулкана, который возвышался более чем на 9 тысяч метров на уровнем моря. Его последнее извержение было миллионы лет назад. С тех пор вода и ветер сделали свое дело, вершина осыпалась, склоны покрылись трещинами и теперь невозможно сказать, где именно находилось его жерло.

Сегодня эта одиноко стоящая гора – национальный парк, охраняемы государством. Она имеет круглое основание, диаметр 70 километров и высоту 5199 метров. Гора – двуглавая. Одна вершина представляет собой двойной пик, взмывший в небеса острой трехсотметровой скалой. Высочайший пик высотой 5199 м. назван Батиан (Batian), в честь великого вождя племени Масаи, второй – 5188 м. носит имя Нелион (Nelion)– в честь его брата. По словам бывалых альпинистов, траверс по гряде Батиан-Нелион, названной Туманные Врата, – сложнейший в Африке. Экватор проходит по северному склону горы на высоте 3400 метров в 17 километрах от пика Батиан.
В километре от него лежит вторая вершина – пик Ленана (Lelana) – 4985 м., названный, кажется, в честь председателя Английского Географического Общества середины прошлого века. Эта вершина похожа на “обычную” гору – пологие склоны покрыты снегом и торчащими из него камнями. На горе есть еще около десятка скал, но они обычно не представляют никакого интереса для туристов. Пик Ленана является единственным из пиков на который можно забраться без альпинистского снаряжения, имея лишь теплую одежду и треккинговые кроссовки или ботинки с хорошими протекторами.

Первым человеком поднявшимся на вторую вершину Африки был англичанин Гальфорд Маккиндер (Halford Mackinder). Он покорил ее в 1899 году. В те годы Африка была более удаленным и экзотическим континентом, чем в наши дни. Поэтому следующего восхождения гора ждала 30 лет, и в 1929 году один из первых гималайских альпинистов англичанин Эрик Шиптон (Eric Shipton) стоял на ее вершине.

Самое необычное восхождение в истории горы, а может и в истории альпинизма вообще, произошло в 1940 году. В тот год, трое итальянских солдат сбежали из рабочего лагеря для военнопленных, находившегося в Наньюки (это город в 20 километрах от подножья), чтобы залезть на гору. Из оборудования у них был лишь клочок бумажной этикетки от банки с тушенкой, на котором была нарисована карта маршрута к вершине. Их путешествие было тяжелым, но тяга к приключениям и любовь к горам пересилили. Они, поборов холод, голод и болезни, победили гору. Позже их приключения описали в книге “No Picnic on Mount Kenya” (к сожалению перевода этого произведения на русский язык не существует). А удивительнее всего то, что по завершении своего подвига, они вернулись в лагерь для продолжения заключения.

С начала 70 годов на гору ежегодно отправляются сотни туристов, альпинистов и людей, желающих попробовать свои силы в высотных условиях. Одни ставят целью восхождение на вершину, другие идут насладиться чистейшим горным воздухом, потрогать облака, походить по африканскому снегу и просто насладиться нерукотворной красотой природы.

На гору ведут три маршрута. Их количество обусловлено местными особенностями. Это Африка – континент, накладывающий свои препятствия на путешествия. Обрисую главные проблемы.

Во-первых, местные жители. Для них, ты – белый человек, европеец, мешок с деньгами (в их понимании эти слова – синонимы). Убивать и грабить тебя скорее всего не будут, а вот если случится какая проблема никто не поможет, если не заплатишь. А если подаришь за помощь сувенир, то потом все равно потребуют денег – ценность вещи не имеет значения. Нужны только деньги.

Во-вторых, вся земля – чья-то собственность, и хозяева не приветствуют, когда какие-то непонятные личности бродят по их полям.

В третьих, походы по африканским лесам и саваннам не очень безопасны для жизни и здоровья. Там запросто можно познакомится со змеями, дикими животными вроде львов, леопардов, слонов, буффало и прочей мелкой живностью: скорпионами, жуками, мухами це-це и малярийными комарами. А, потрогав некоторые из растений, можно стать постоянным посетителем хирургов и дерматологов. Здесь, как нигде более, уместны три правила: не пробуй, не трогай, не садись. Никогда нельзя забывать где ты находишься.

Ехать к горе мы решили со стороны поселка Чегория (Cheghoria) – там, на высоте около трех с половиной тысяч метров, есть горная речка с водопадами и чистейшей водой, в которой можно купаться, а еще два живописных озера, где можно половить форель – не все были настолько сумасшедшими, чтобы лезть на гору. Из восьми человек отправившихся в это маленькое путешествие, только трое: мой друг Ваня, моя сестра Зина и я собирались взбираться на вершину.

Поехали на двух полноприводных машинах: Toyota Surf и Land Rover Discovery – из рассказов очевидцев мы знали, что ни на чем другом туда невозможно добраться.

Триста километров асфальтированной дороги пролетели быстро, и, вскоре, наши машины стояли в поселке Чегория перед поворотом, от которого мокрая грунтовая дорога, похожая на русло высохшей реки, уходила в сторону горы. Позже я узнал, что последний раз дорогу ремонтировали в далеком 88 году, с тех за ней никто не следил, а теперь лишь джипы, да и то только в сухой сезон, могли добраться до горы – в сезон дождей дорога превращалась в бурную горную речку.

Два дня назад, когда мы резервировали места в лоджиях, девушка-секретарь сообщила, что осадков не было несколько дней и дорога вполне проходимая. Увиденное нами не совсем соответствовало ее заверениям – ночью, перед нашим приездом, был дождь.

Отдельные лужи и островки грязи встречавшиеся на пути практически не затормаживали движения. Лучи солнца, пробиваясь сквозь нависавшие над дорогой кроны деревьев, пытались просушить ее. Над дорогой весела тонкая полоска дыма. Было душно, и какие-то мелкие мошки постоянно докучали своими приставаниями.

Кое-где на подъемах сохранился бетон – остатки колониального прошлого. Англичане любили путешествовать и поэтому на дорогах, которые они не асфальтировали, на всех крутых подъемах и спусках делали бетонное покрытие, чтобы колеса машин не соскальзывали в глубокие дренажные канавы.

Land Rover, урча, преодолел очередной подъем и остановился перед мостом. Он представлял из себя несколько свежих бревен перекинутых через бурный ручей с крутыми берегами – видимо вода снесла покрытие моста, но пощадила опоры, и местные жители бросили бревна, чтобы дать возможность проезда – в окрестностях горы много чайных плантаций и листья вывозят на фабрику для переработки.

За мостом нам встретился заляпанный грязью древний Land Rover. Его водитель – худощавый африканец, сказал, что выше дорога еще хуже – грязь не высохла и, вообще, вряд ли высохнет – за последнюю неделю прошло четыре дождя и без цепей на колесах мы скорее всего не проедем. Он посоветовал повернуть назад, что совсем не совпадало с нашими устремлениями. Мы поехали дальше, тем более, что по расчетам, до въезда в парк оставалось около километра.

Когда мы добрались до ворот парка, небо затянуло облаками, и лес застыл в ожидании дождя. Но мы все таки надеялись, что он немного повременит и начнется после обеда. Служащий парка записал номера машин и сообщил, что за час до нашего приезда две Toyota Land Cruiser ушли в сторону горы. На вопрос о возможности проехать, он ответил, что из пяти машин, проехавших по дороге за эту неделю никто не повернул назад.

Наш водитель подключил второй мост и машина медленно поползла по дороге. Toyota шла за нами не отставая. Мокрая липкая глина быстро забивала протекторы и машину сносило в кювет. Стрелка спидометра колебалась на отметке в пять-десять километров – при большей скорости машину начинало бросать из стороны в сторону и она норовила перевернуться.

Дорога становилась все хуже и хуже – один из ее краев был на метр выше другого, а со стороны низкого края была канава с жидкой красной грязью. При малейшей неосторожности со стороны водителя машину сносило в эту канаву. После чего все выбирались на обочину через окна или двери с противоположной стороны и, стоя по колено в этой жиже, дружно выталкивали машину на дорогу.

Скоро мы заметили, что двигатель стал плохо тянуть – не хватало воздуха – сказывалась трехкилометровая высота. Toyota шла лучше – она была почти на тонну легче и поэтому мы пересадили всех женщин в нее и отправили вперед, а сами продолжали толкать Land Rover вверх. Когда грязевые участки заканчивались и покрытие становилось приемлемым, мы, предварительно отряхнувшись от этой липкой грязи и застелив сиденья и пол пакетами, садились в машину. Хорошие участи встречались чаще, чем плохие и мы медленно, но верно продвигались к горе.

Иногда дорога позволяла разогнаться до двадцати километров и эта скорость казалась реактивной – куски грязи вылетали из-под колес и исчезали за поворотом, ветви кустов хлестали по лобовому стеклу, а мы слушали музыку и радовались жизни.

Выехав из-за очередного поворота машина резко затормозила, пассажиры по инерции полетели вперед. Машину развернуло боком и протащило несколько метров по дороге. Мы едва не поцеловали Тойоту – ее бампер оказался в десяти сантиметрах от моей дверки. Через мгновение мы поняли почему все остановились – перед нами на дороге было огромное грязевое озеро, с одной стороны которого росло дерево, чей исполинский ствол не смогли бы охватить и десяток человек, а с другой огороженное высокими кустами.

Под задним бампером Тойоты мы обнаружили крюк для прицепа и привязали к нему трос, на случай если машина завязнет – грязь была глубокая и никто не захотел бы в нее потом нырять. Водитель чертыхнулся и машина медленно поплыла вперед. Вскоре она исчезла за деревьями и только тяжелый гул мотора говорил, что она шла вперед. Через минуту зашипела рация – нам сообщили, что грязь вполне преодолеваемая и советовали ехать следом, но не возле дерева – машину сносило и можно было зацепиться, а вдоль кустов – там грунт тверже.

Land Rover медленно, будто груженая баржа, прорывался по воде вдоль кустов. Несколько раз нас выбрасывало на обочину, колеса цеплялись за камни и с трудом переваливали через них. А когда мы поравнялись с деревом и увидели противоположный край этого грязевого озера, машина села. Колеса взбивали коричневую воду. Куски грязи и брызги летели во все стороны, облепляли капот, крышу и стекла, и, когда показалось, что пора вылезать и толкать машину, колеса нащупали под толщью воды и грязи твердый грунт и мы поползли вперед.

На узкой дороге с высокими краями самая большая проблема – встречные машины. Она внезапно появилась из-за поворота и покатила нам на встречу. Ее водитель хотел обойти нас по обочине. Колеса зашуршали по траве, но вязкая грязь никого не хотела отпускать, и обе машины оказались прижатыми друг к другу бортами. Расстояние мерилось сантиметрами. При малейшей попытке поехать машины сносило друг к другу. Я не мог пропустить такой момент, поэтому взял камеру и пошел снимать, как четверо африканцев из встречной машины и трое наших пошли прокапывать ножами высокий край дороги – оказалось, что лопату мы забыли дома. Анатолий вечером помыл ее и поставил возле гаража, а утром торопился и забыл забрать. Больше всего меня поразило то, что во встречной машине сидели трое европейцев – английские туристы. Они с интересом наблюдали за нашими действиями, но ни один из них не вышел помочь. Они так и просидели все это время. Чтобы разъехаться нам потребовалось около часа. Прокопав небольшую канавку под передними колесами обеих машин, нам, раскачивая встречную, удалось протолкать ее, не зацепив нашу.

Начал накрапывать мелкий дождик. Который, впрочем, вскоре закончился. Это было первое предупреждение о надвигающемся ухудшении погоды.

На очередном подъеме завязла Toyota. Мы вытолкали ее на вершину холма и пошли вниз, за Land Roverом. Набросали в грязь веток. Машина медленно ползла вверх, когда мы увидели спускающихся к нам с холма двух человек – белых мужчину и женщину. Они посмотрели как мы толкали джип, потом мужчина рассказал нам, что оставшиеся десять километров дороги еще хуже – они едут вниз, что значительно легче, чем путь вверх, но прошли этот путь за четыре часа. Вначале мы не очень им поверили – люди по разному смотрят на трудности, но когда увидели их Pajero с оторванным задним бампером и помятым боком, поняли, что они правы.

На вопрос, а как же они доехали до горы, водитель – африканец лет тридцати ответил, что три дня назад дорога была сухая и по ней можно было проехать.

В небе собирались темные тучи. С сожалением приняли решение о возвращении. Для разворота машин пришлось очищать от кустов и корней деревьев небольшую полянку возле дороги.

Ехать вниз оказалось проще. Те места, где нам приходилось толкать машины на подъеме, мы проезжали не тормозя. Приходилось торопиться – собирался дождик. Он начался внезапно. С неба рухнула стена воды. Мы едва успели закрыть окна. Настоящий тропический ливень. Через минуту дорога превратилась в бурный поток. Останавливаться было нельзя – машину сразу же начинало нести по воде.

Переднее колесо провалилось к какую-то яму. Мотор взревел, но машина не шла вперед. Колеса буксовали, машина зарывалась в грязь. Идти назад она тоже отказывалась. Нужно было вылезать. Никто не хотел мокнуть под дождем, поэтому мы моча сидели, слушая как капли стучат по крыше. Вдоль нас проплыли ветки кустов, которые мы бросали под колеса. Вода прибывала. Когда она дошла до дверей машины, и, казалось, еще немного и она польется в салон, Иван, сидевший впереди, рядом с водителем, скинул ботинки, нахлобучил пакет на голову, схватил мачете и выскочил в поток. С трудом удержавшись на ногах, он, по пояс в воде, держась за кенгурятник, стал прокапывать небольшую канавку, чтобы дать воде возможность схлынуть. Я хотел было выйти, помочь ему, но моя дверь уперлась в земляной бордюр, насыпанный вдоль дороги, и я не смог выбраться. Пришлось наблюдать за Ваней через лобовое стекло.

Колесо вышло из ямы по канавке, прокопанной Иваном. Дождь не хотел прекращаться и ему пришлось ехать на крыше, держась за багажник, чтобы не пачкать салон.

Только сейчас мы поняли, как правильно поступили, повернув назад. Добраться до горы мы не смогли бы из-за этого дождя, а назад могли бы и не спуститься.

Когда мы подъехали к грязевому озеру, оно превратилось в настоящее море, поглотив придорожные кусты. Дождь к тому времени прекратился и только крупные капли падали на машину, стекая с огромных листьев тропических деревьев.

Pajero с оторванным бампером, обогнавший нас на спуске, завяз по двери в этой грязи напротив большого дерева. Его водитель и пассажиры вылезли через окна и теперь стояли на маленьком травяном островке посреди этой коричневой массы.

Мы, с криком: “Спасатели, вперед!”, пошли помогать бедным людям выбираться из этой грязи, предварительно одев на ботинки целлофановые пакеты и обмотав их скотчем, чтобы не спадали. Подложив пару бревен под колеса, мы, под громкие крики, раскачали машину и медленно стали выталкивать ее из этой жижи.

Наши машины, на удивление, без проблем преодолели эту преграду и мы, немного почистившись, поехали за маячившим впереди Pajero.

На выезде из парка дождь нагнал нас снова, и служащему пришлось, стоя под ливнем, писать на билетах под диктовку Вани о тяжелых погодных условиях, не позволивших нам добраться до лоджий. Деньги, что мы заплатили за них, нам потом вернули.

Наконец мы выбрались на асфальт. Такой любви к цивилизации я давно не видел – все радовались и готовы были целовать дорогу. Машины были полностью облеплены грязью. Проезжавшие мимо нас автомобили сигналили, а пассажиры махали нам руками – редко удается увидеть два джипа по самую крышу покрытые коричневой коркой. Настоящий Camel Trophy, только без призов. Поход в гору откладывался. Сегодня она оказалась сильнее. Но я твердо решил покорить эту строптивую африканку.