Пишите в ФОРУМ на Mountain.RU

Автор: Сергей Богомолов, г. Саратов
Использованы фотографии с сайта http://www.mountain.kz

8611м – это К2

По следам Международной Казахской экспедиции “Каракорум – 2003”

Предисловие

Богомолов Сергей Георгиевич, ЗМС, МСМК, четырежды “Снежный барс” из Саратова, член Международного альпинистского клуба, лидер Российского альпинизма по количеству восхождений на восьмитысячники, на данный момент 11 из 14, участник Международной Казахстанской экспедиции “Каракорум 2003” сразу на три вершины выше 8000 метров

В восхождении приняли участие сборная Казахстана: Алексей Распопов,Серегй Лавров, Василий Литвинов, Дамир Молгачёв, Денис Урубко, Василий Пивцов, Максут Жумаев и Дмитрий Чумаков. Тренер – Эрванд Тихонович Ильинский. А также Симоне Моро из Италии, Иньяки Очоа – Испания, Гия Тортладзе – Грузия, Сергей Богомолов – Россия. Все они хотят взойти на все восьмитысячники и являются лидерами своих стран.

Итак, первая волна восхождения на К2 была отбита горой в ночь на 21 июля, когда 9 человек: 2 испанца, бельгиец, шерп – пакистанец и 5 швейцарцев пытались взойти на вершину. К сожалению, в “горловине бутылки” на крутом льду при навешивании верёвки на 8300 один из швейцарцев, решив ускорить действия шерпа, сорвался и погиб. Все вернулись.

Читайте на Mountain.RU статьи Сергея Богомолова: Ама-Даблам - 94 Треккинг – Каракорум - 2003 8125 - это Нанга-Парбат 8047м – это Броуд пик Возвращение

Мы выходим завтра, 24 июля. Исходя из “высшего понимания” тактического смысла, наша команда видоизменилась. Урубко ушёл к Моро и Очоа и сегодня утром в 4.00 ушли наверх с планом: лагерь2, лагерь4, вершина. Тройка: Жумаев, Пивцов Чумаков вышла сегодня утром в 7.00 с планом: по всем лагерям и на вершину. По медицинским соображениям нашу группу покинул Литвинов, кстати, по тем же самым, что и у меня на Канченджанге, кровоизлияние в глазное дно, и сегодня в 5.00 отправился в Скарду. Его место занял Гия Тортладзе. Он нам знаком. По крайней мере, я с ним уже делал 3 восхождения на восьмитысячники.

По слухам, придётся идти в жару 6 часов. До АВС (передовой лагерь) полтора часа, сначала по морене, затем по леднику и далее через сераки по флажкам. Всего идет 13 человек: 3 испанца, канадец + австриец, трое чехов, шерп и нас четверо. Сначала от АВС 300м. снежный склон, потом вдоль скал и между скал. Но всё время по снегу. Крутизна 40 – 45 градусов. Вначале нет верёвок, а затем всё провешено. До этого мы с Гией просидели полдня у испанцев, ловя по интернету прогноз погоды на К2. Прогноз был вполне нормальным, даже очень хорошим с 25 по 29 июля. Странным был невыход Карлоса Сори и его команды.

А до этого, в день выхода, дойдя до лагеря 2, повернул и пришёл в базовый лагерь Иньяки. Решение непонятное. Он шёл с уставшими глазами и сказал, что ему нужно 10 дней идеальной погоды. Когда я смотрел в подзорную трубу, то видел, что выход ему давался тяжело, а палатки лагеря 2 здорово трепало. Видно, какие – то внутренние переживания беспокоили Очоа.

Маршрут поражает. Я не ожидал такой трудности для классического маршрута второй вершины мира. А выход перед лагерем 2 вообще фатален. 20 метров узкого, вертикального камина с лестницей на всём протяжении.

Выход с лагеря 2 был неопределенным. Всю ночь ветер, снег, холод. Приняли волевое решение. При движении делаю отмашку руками. Опять довольно значительная крутизна и пару участков с лестницами.

Я восхищён таким маршрутом. Мало ни как не кажется. Навстречу попался Симоне. Он “валит” с лагеря 3. Комментарий примерно такой же, в глазах блеска нет. Значит, их план рухнул, а в идеале могли проскочить 25 июля на вершину, погода ещё была хорошая.

Урубко ждёт вторую тройку в лагере 3. Он расположен на довольно крутом снежном склоне. Глядя наверх, в сторону лагеря 4, видно только следы и начальные 6 вешек. Лёха с Серёгой поставили палатку, хорошо поработав. Верхний край площадки 1,5 метра.

Первая ночь в лагере 3 прошла тяжело. Гия задыхается. Открывает вход. Снег метёт на меня, так как лежу с краю. Гия без спальника. Ноги у него мёрзнут. Нас за ночь привалило снегом наполовину палатки. Первая группа сидит на 7800м. Тоже ничего не видно, идёт снег, дует ветер. Начинает созревать мнение, что если и завтра также, то надо “мотать” вниз. Тяжело переносится. Испанцы – андалузцы и канадец с австрийцем ушли сразу, побросав палатки.

Вторая ночь прошла ещё тяжелее. Гия сидел, обувшись, боясь схода лавин. Опять открывал вход. Спальник у меня намок. Первая группа всё-таки вышла на штурм. Хотела в 4.00, но нет видимости, вышла в 6.00. Но, дойдя до 8100 – 8200м, поняла бесперспективность этого мероприятия. Снег, лавины и нет видимости. Где-то в 11.00 связь с ними и с Ильинским. Говорим, что надо сваливать вниз, так как небезопасно из-за снега и схода лавин. Сверху мнения разделились, сказали, что подумают. За 40 минут они спустились в свой лагерь и тоже говорят, что уходят вниз.

Быстро собираемся. Дуги палатки соединяем и ставим вертикально к стенке. Дует западная метель в лицо. Каску одеваю на анараку, становится терпимо. В принципе не очень низкая температура, на скалах снежинки тают. К лагерю 2 сила ветра увеличивается и становится холоднее. Мы все залеплены снегом, сверкают одни глаза. Наконец залезли в канадскую палатку от этого вездесущего ветра со снегом. И сразу становится веселее. Ждём Гию. Тянет на сон. Я сходил и принёс пакет с, оставленной швейцарцами, пищей. Поели. Вода была у меня в термосе.

Тут наступило 14.00. Максут должен был выйти на связь и сказать диспозицию. Но его нет. Лёха на постоянной связи. Ильинский в беспокойстве. Говорит, чтобы Лавров и Распопов были готовы к выходу в лагерь 3. Нужно посмотреть. Тревожность нарастает. В голове крутятся худшие варианты событий. Наверное, сорвались с лавиной. Ильинский сам уже два раза вызывал первую группу, чего раньше никогда не делал. Наконец говорит нашим ребятам: “Выходите”. Мы с Гией, который к тому времени подошёл, должны ждать в лагере 2.

И тут прорвался голос Макса. Напряжение мгновенно спало, мы рассмеялись. И ругать-то Макса как-то не ругается. Говорят, что делали текущую работу. Потом они рассказывали, что было лавиноопасно и они на верёвке вперёд выпустили Чумакова для пробы. Судя по настроению, это им положительных эмоций не добавило.

Когда я уходил вниз, Гия ещё сидел в палатке, сказав, что ещё отдохнёт. Сразу после лагеря 2 этот вертикальный колодец с провешенной дюралевой лестницей. Не знаю, чем она помогает, наоборот мешает. Пока по нему спускался, Лёха с Серегой ушли дальше. Потом ещё один каскад скал, где спускаешься на “спусковухе”. Когда я поднял глаза, то совсем рядом увидел Тортладзе. Далее для меня всё как-то притупилось. Ребята ждали в первом лагере, где в заброске оставили спальники и тёплые вещи. Я заколебался, так как спальник был мокрый, но, прикинув, всё-таки тоже оставил его вместе с пуховыми штанами. В АВС мы снова оставили снаряжение, надеясь ещё на один выход. И не дожидаясь Гии и согласовав действия с Ильинским, засветло проскочили сераки. В темноте, спотыкаясь о камни морены, мы были встречены офицером связи Алиханом, вышедшим далеко за пределы лагеря. Прямо силой он стал снимать с меня рюкзак. Лавров говорит: “Отдай. Ты старший”.

К2 отбила и вторую попытку восхождения. “Прогнозам погоды, тем более недельным, верить нельзя” - говорит дипломированный специалист Лёша. Действительно, сначала сказали “хорошо”, потом они же “плохо”. На два горшка сразу не сядешь. Была нормальная погода, когда мы были на Броуд пике и сразу после него. Но нам же надо отдохнуть и восстановится.

С 1 августа морену под К2 стали покидать экспедиции. Давно ушли швейцарцы. Собираются обе испанские команды. Андалузцы даже успели справить свадьбу. Из экспедиции Тортладзе уходят канадец и австриец, хотя у них снаряжение аж в лагере 3. Трое чехов спрашивают: “Как вы?” От нас уходят Моро и здорово колеблется Очоа. Не выдержал “лунного пейзажа” офицер связи. Правда, он предъявил проблемы со здоровьем. О причинах говорят, что нет времени, финансовые проблемы, проблемы с изменением даты вылета. Но главное. Моральная усталость. 45 – 60 дней под горой с безуспешными попытками восхождения. Это “утюжит”. Но в тоже время. Это составляющая альпинизма и её надо решать.

Сидим в базовом лагере, ждём погоду. Низкая облачность, снег на морене. Торчим в интернете, смотрим прогнозы. Даже Ильинский оттуда не вылезает. И вот вроде появились проблески надежды.

Выход наметили на 5 августа. Погода ещё не совсем пришла в норму. Но чем выше мы поднимались, тем становилось “веселее”. Облачность рассеивалась, ветер утрамбовывал снег. За три дня добрались до лагеря 3 и увидели плачевную картину. Все палатки разорваны и завалены снегом. Нашей вообще не видно. Можно определить только по маркированным вешкам. Стали её откапывать. Но чем больше копаем. Тем больше удивляемся. Поломаны все три дуги в шести местах, в первом нижнем сочленении. Разорван верх палатки. Такое ощущение, что приложил руку человек. Это мог сделать только австриец, который забирал вещи для эвакуации, а у нас искал спрятанную снежную лопату. Но на нет и суда нет. Ситуация не из лёгких. Снег, метёт, холодает. Выкопанная палатка вся промёрзла. Нашли старые ломаные стойки, также нашли шнурки, верёвочки и путём наложения шин что-то перемотали. Более-менее восстановили. Получилась милая сердцу уродина в данных условиях, которая дала возможность выжить.

На утро вышли по самочувствию в 9.15. Сон был плохой. Болела голова. Пил цитрамон. Погода пошла на ухудшение. Но состояние снега радует. Ветром всё выдуло и уплотнило. Вперёд ушла тройка Урубко – Пивцов – Жумаев. Ставят вешки. Мы с Лавровым тоже несём вешки. То порывы сильного ветра, то потеря видимости. По пути крутой взлёт, затем выполаживание. Гия говорит, что вот это и есть лагерь 3. Но нас не спрашивают, где до нас поставили, там и поставили. Затем идёт второй взлёт. Когда мы на него вылезли, Лёха и Серёга сидели на связи. По ходу разговора я понял, что у группы впереди проблемы. Потом Лёха сказал, что вперёд не идётся. Под ногами ребят два раза хрустнул склон. Состояние снега в этом месте нисколько не улучшилось, а наоборот ухудшилось. Его просто стало больше, и топтать стало труднее. В прошлый выход здесь же, на спуске, на усах спускали Диму Чумукова, чтобы проторить себе путь.

Наступил час “Х”. Момент истины. Впереди бойцы. Они не упустят шанс восхождения. Но быть мёртвым альпинистом тоже не хочется. Лучше быть живым и повторить попытку восхождения в следующий раз. Не сдувается снег и не уплотняется. Наступило зимнее время. Для нас тоже наступил шок. Никто к этому не был готов. Мы перетерпели непогоду. Эти ураганные ветра. Навьючили на себя всё, что можно было. Готовы были к любым морозам. Напичкали себя энергетиками. Гия Тортладзе тащит на себе 7кг. кислорода с лагеря 2, куда донёс портер, не выполнив оплаченные обещания, донести до лагеря 4. Погода сегодня стала портится, но мы настроились всё перетерпеть. И тут бах, тарарах. Официально, по рации, между группами и Ильинским всё обговаривается. Эрванд Тихонович не настаивает, не приказывает. Даёт возможность принять решение самим. Мы принимаем решение – повернуть, во имя возможности совершить восхождение. Сразу в голове становится всё по-другому. Да, что интересно, в теле становится по-другому. Оно обмякло, отяжелело. Как представишь, что надо нести вниз, сил как не бывало. Палатку нести бессмысленно, она рваная и устарела. Ещё с экспедиции 2001 года. Всё остальное надо распихать и утрамбовать по рюкзакам. Снаряги для обработки было занесено не мало и всё нужное.

Тут надо отметить, что как классический маршрут, он очень сложен. По технической сложности оба классических маршрута на Эверест не идут ни в какое сравнение. Достаточно сказать, что на этом маршруте висят 3 лестницы по 25 метров. Он весь пропериллен. Средняя крутизна 40-50 градусов. Вверх постоянно идёшь на зажиме. Вниз или дюльфером, или спортивным. И когда ты измотан четырьмя днями подъёма и взваливаешь 25кг на себя, то спуск ни какой радости не доставляет. И ещё один момент. За долгие годы восхождений, навешан целый пучок перил. Что-то разорвано, что-то болтается на ветру. Прошлый год произошёл несчастный случай с пакистанским офицером связи, который резко нагрузил верёвку. Она оказалась старой, произошёл обрыв и этот офицер связи, cовмещавший служебные обязанности с восхождениями, улетел вниз и разбился. Поэтому вниз идёшь в постоянном напряжении. Выбираешь верёвку, несколько раз всё проверишь на надёжность. За твоими действиями стоит не скалолазное порхание в зале, а жизнь.

Лагерь 2 какой-то кошмар, четвёртый раз в нём и всё время бушующие страсти ветра. Распопов и Лавров приготовили из оставленного, что брать. У Гии перегруз из-за кислорода, поэтому забираем его спальник, а еду выкидываем, оставив минимум на перекус. Опять колодец – камин. Спуск только дюльфером. Восточная сторона, солнца нет и холодно. Очень неудобная перестёжка из-за укороченной верхней верёвки и откидывания влево на пункте. Силы на исходе и поэтому идёшь на спусковом устройстве даже на простых участках, теряешь время.

Ясно, что в базовый лагерь нам сегодня не добраться. Нет ни сил, ни времени. Но главное, что из АВС путь идёт через сераки ледопада и в темноте просто сгинешь в бездонной пропасти.

Останавливаемся в лагере 1 и это за счастье. После 7600м тело наполняется кислородом, сон глубокий.

Итак, закончилась эта экспедиция. Был заявлен впервые в мире проект на три восьмитысячника. Причём не на низкие восьмитысячники, а включая К2 и находящиеся в разных горных системах. Успех зависел не только от отличной команды, но и от удачной погоды. С чем нам всем не повезло. Второй год подряд К2 не пускает людей на вершину.

Но начало положено и надо продолжать.

12 августа 2003г. Базовый лагерь К2, Пакистан.

Генеральные спонсоры: Министерство молодёжной политики, спорта и туризма Саратовской области, Международный альпинисткий клуб

Спонсоры: компании “RedFox” и “Neways”