Автор: Александров Николай, г. Печора

ТРАНС-УРАЛ - 1989

А еще… Жизнь прекрасна тем, что можно путешествовать.

ДНЕВНИК ПУТЕШЕСТВИЯ

Часть вторая. От Малой Лагорты до Кожима

Вспоминаю вчерашний день и прихожу к выводу, как всёе - таки близко был я у края гибели. Тогда я ничего не чувствовал, все чувства отключились. Кроме одного, правда, чувства самосохранения.

Именно, это чувство спасает порой в экстремальных ситуациях. Ведь падать тоже надо грамотно, чтобы упасть и ничего не повредить. Ведь страшно представить, что ожидало бы тогда меня. Вспоминаю последнюю встречу с ребятами из Донецка. Даже не знаю, взял бы я этот перевал вчера, если бы не встреча с ними, которая добавила мне новых сил и энтузиазма. Теперь всё это позади и я довольно быстро бодро шагаю вниз по долине Погурея. Сегодня по плану должен пересечь небольшой водораздел и выйти на реку Кокпелу. Судя по карте, перевал там низкий и не затянут тучами. Теперь для меня это немаловажно, так как туч я стал бояться, после вчерашнего. Погода, по-прежнему, плохая. Правда, облачный фронт сегодня несколько выше, и нет дождя. Тем не менее, вершины гор, скрыты облаками. Наконец-то, приближаюсь к верхней границе леса. Даже не ожидал, что от истоков до неёе так далеко. Долина расширилась, и здесь вижу, впадающий справа, довольно крупный приток. До сих пор, по обоим берегам, тянулась лишь скальная стенка, уходящая в облака. Сверившись по карте, решаю, что это и есть то место, где мне надо переваливать, и начинаю подниматься по борту долины. Неожиданно путь мне преграждает каньон с отвесными стенами, глубиной до 30 метров. Приходиться возвращаться назад, чтобы спуститься на дно долины, и пойти вновь уже по ручью. Ручей этот тоже течёт в каньонообразном ущелье. Вскоре он постепенно выводит меня на плато. Впереди вижу седловину перевала и иду к ней. Начинается спуск вниз, который далее превращается в долину ручья, аналогичного тому, по которому я поднимался. Эта долина, также, постепенно вгрызаясь в коренные породы, превращается в каньон. Впереди показалась река и на её берегу лес. Ну вот, наконец- то, Кокпела! Но что это? Я стою на берегу потрясённый и долго не могу придти в себя. Дело в том, что река течёт совсем в другую сторону, не от водораздела, а, наоборот, к нему. Достаю компас и сверяюсь по карте. Теперь, кажется, всёе ясно. Я сделал петлю по плато и вновь спустился к Погурею, только несколько ниже. Меня эта ошибка убивает морально. Как же это я так оплошал? Не знаю, что делать дальше. Может снова попробовать? Подумав, решаю всёе-таки не повторять попытку, так как я не знаю и не могу определить своего местоположения на карте, потому что нет видимых ориентиров для привязки карты к местности. В этой ситуации ничего не остаёется, как идти дальше вдоль берега, судя по карте, там есть вообще низкий переход. Решаю перевалить на Кокпелу там. Идя вдоль берега, вдруг вижу огромное количество черники, и сразу же припадаю к ней. Это впервые так, до сих пор еёе не было. Вот и ещёе одна примета, что я уже ощутимо продвинулся к югу. Ягоды крупные, сочные, что невозможно оторваться от этого лакомства. Их столько много, что жалко даже ступать ногами, просто некуда. Дальше продолжаю идти, стараясь не отвлекаться, но попадаются такие скопления, что просто невозможно остановиться. Кусты чёерные от ягод лежат на земле. Причёем листьев почти нет, одни ягоды.

Судя по карте, я приближаюсь к той самой, низкой седловине. Решив сократить путь хотя бы на пару километров, начинаю от берега подъём в гору, не доходя неё. Он невысокий и я одолеваю его быстро. Теперь я иду по компасу, строго держа направление. Но опять что-то непонятное. Пройдя по плато, через некоторое время я подхожу к настолько мрачному и глубокому ущелью, что даже спускаться, туда не хочется. И вновь достаю карту. Ах, вот оно что! Теперь, кажется, я всёе понял. Оказывается, я ещёе не дошёел до перевала. А ручей, впадающий на перевале, я спутал с другим, более мелким ручьёем и, свернув, полез в гору преждевременно. Этот каньон, и есть как раз той ручей. Теперь, когда всёе стало ясно, иду по плато к устью этого ручья, чтобы оттуда выйти на перевал.

 В месте слияния этого ручья с Погуреем, вижу красивейший каньон. Найдя спуск, перехожу на другой берег, где находится живописная полянка, в окружении стройных лиственниц. Чем не место для обеда. “Ох, и поплутал сегодня” – думаю я, подводя итог сегодняшнего дня. Тем не менее, надеюсь ещё выйти на Кокпелу, если успею. Я, кажется, понимаю, в чём причина моих ошибок. Они вызваны, сложностью сопоставить пройденное расстояние в масштабе карты, в условиях ограниченной видимости это очень сложно.

Стоит мёртвая тишина, какая то необычная, как перед чем-то. Смотрю на небо. Погода исправляется. Внизу, в каньоне, шумит речка. Вокруг меня скопление живописнейших останцев, среди лиственничного леса. И я один на полянке возле догорающего костра. Красота то, какая! Но, почему- то она меня не радует. Странное, щемящее чувство подступает к сердцу. Чувство тоски и одиночества. Какой-то комок к горлу, хоть плачь. Нет, надо скорей собираться отсюда, а то сейчас, действительно, расплачусь, тем более знаю, что никто не услышит. Эх, повседневная жизнь! Где ты, есть ли ты вообще? Ощущение такое, что кроме этой поляны, реки и горных вершин, окружающих меня ничего больше в этом мире не существует. И что было в той, цивилизованной жизни, всего лишь сон, так давно это было. Конечно же, всё это есть, но не для меня. Я нахожусь сейчас в полной изоляции от этого мира. Я должен ещё суметь выбраться отсюда, чтобы снова войти в ту жизнь, откуда пришёел. Вот так и живёем. Целый год рвёемся сюда, а, оказавшись здесь, начинаем тосковать по той жизни, от которой сюда сами же и сбежали. Ладно, хватит эмоций. Видимо вчерашняя встряска сказывается ещё и сегодня. Хотя, скорее всего это, конечно, минутная слабость.

Перевал оказался довольно длинным. Причём, на всём протяжении склон горы, слева от меня по движению, порос лесом. Это уже веселее, конечно, всё-таки не голая тундра. Я уверен, даже знаю, что на берегу Кокпелы тоже есть лес, поэтому не будет проблем с ночлегом. Тучи разошлись, и я увидел, насколько грандиозен Каровый массив, вдоль которого я шёл, но так и не видел его до сих пор, из-за туч. Это почти километровой высоты стена, во многих местах довольно отвесная, взметнулась на такую высоту, что все, окружающие еёе вершины, кажутся маленькими холмиками. До сего момента они казались мне достаточно большими. Было очень хорошо видно, как огромное плоское плато обрывается вниз грандиознейшими уступами. Незабываемая картина, это, действительно, памятник природы, которых не так много.

Кокпела оказалась ничем не примечательная, обычная, достаточно полноводная река. Вопреки ожиданиям, леса здесь не оказалось, лишь заросли ивняка по берегам. Покинув стоянку, я пошёел вверх по самому правому из её трёх притоков, впадающих здесь почти в одном месте. Долина реки представляет здесь собой огромную котловину, окружёенную горами, на дне которой ровная тундра. Иду в южном направлении вдоль подножия одного из таких хребтов. Видимо сегодня опять придётся долго идти по горной тундре. Кроме всего я не знаю ещё, будет ли лес, там, где мне предстоит ночевать. Ко всему этому, у меня впереди сегодня два перевала, и насколько успешно я их преодолею, зависит итог сегодняшнего дня. И ещёе, одна особенность: впереди один из наиболее сложных участков пути. Дело в том, что здесь у меня, немного не стыкуются карты, нет одного листа. Это создаёт трудности в ориентировании. Закончив движение по одному листу, я не смогу “перескочить” сразу на другой. Некоторый отрезок пути придёется идти вслепую – по интуиции.

Пока я иду вдоль ручья, местность ровная, легко проходимая. Под ногами ровная, сухая почва, словно идёшь по дороге. Вездеходные дороги, правда, давно уже закончились, ещё на Большой Лагорте, и сейчас, надо полагать, я достиг окраины наиболее глухих и удалёенных районов Урала. Да это и по карте видно. Бывают ли здесь туристы? Вот это конечно вопрос, но я думаю, что, и это тоже узнаю. Зато оленеводы здесь пасут оленей точно. Испокон веков и по сей день, они живут здесь, ведя кочевой образ жизни. Следы их стойбищ я вижу всюду.

Постепенно речка входит в живописное ущелье. Слева по ходу, вижу высокую гору. На карте она есть. Это гора Кокпела, высотой 746 метров. Преодолев несложный подъём по ущелью, я поднимаюсь на перевал, с которого вижу верховья одного из притоков Кокпелы. Здесь нет, не только леса, но даже мелкого кустарника, одна лишь тундра, поросшая низкорослой травой. Эту речушку я пересекаю почти в самом истоке, и поднимаюсь на следующий пологий перевал. Слева по движению уходит вершинами в облака, какой то высокий горный хребет. На фоне безжизненной, голой тундры он создаёет довольно суровое зрелище. Впереди вижу уже следующую долину. Она довольно глубокая и отсюда, сверху, производит довольно мрачное впечатление, что не хочется даже туда спускаться. Вершины хребтов, взметнувшиеся над ней, также погружены в облака. Чёерные со свинцовым оттенком, они зависли над долиной.

Спуск оказался очень крутой. Каково же было моё удивление, когда я оказался в красивейшем лесу. Я словно попал в волшебную страну, совсем в другой мир. В живописнейшей долине, окружённой вершинами из розового камня, текла река, по берегам которой рос настоящий, густой лес. Насколько же сверху всё обманчиво. Всё вокруг преобразилось. Можно представить насколько это контрастно после недельного скитания по высокогорной тундре, где за счастье было увидеть, хотя бы, хилый, реденький кустарник. И вот, наконец- то, я дошёел до настоящего леса, по которому так соскучился. Лес этот был удивителен. Ведь я ещё на Полярном Урале, а здесь уже настоящая горная тайга. Это был настоящий, чистейший парковый лес необыкновенной красоты. Красивые, ровные, сухие берега ручья, место укрытое от ветра – всёе это так и зовёет, остановится, присесть, поставить палатку, разжечь костёер. Вот, где делать днёевку! Жаль, что у меня времени в обрез, а то встал бы здесь конечно на день.

Далее пошло, вообще что-то необыкновенное. Лиственничный лес сменился на берёзово-еловый. Стали попадаться ровные поляны, поросшие высокой травой. Под каждой елью росли большие, раскидистые кусты красной смородины. Ягод было так много, что невозможно было пройти мимо них. Крупные, около 8 миллиметров в диаметре, ягоды, настолько плотно облепили кусты, что стоило приподнять ветку кверху, как эта была уже не ветка, а ожерелье, облепленное сочными ягодами. Не в силах пройти мимо, начинаю собирать эти ягоды. Наевшись их, собираю ещёе в кружку, чтобы сварить вечером кисель.

Наконец, выхожу к главной реке. Лес на берегу удивительно красивый и больше напоминает, редкой красоты парк, чем лес. Под ногами обилие грибов. Решив сварить грибной суп, собираю их, срывая только шляпки. Только разжёг костёр, как увидел, как вдоль берега ко мне приближается человек с удочкой. Вот так каждый раз, когда ожидаешь, что здесь маловероятна встреча с людьми, они откуда-то появляются. Оказывается, они геологи из Воркуты, их четверо, Они здесь работают, а сейчас пошли порыбачить. Через несколько минут подошёл его коллега. Их лагерь, как, оказалось, находится отсюда далековато, на перевале. Когда я спросил, почему такое неудачное место выбрали они для своего лагеря, то мне ответили: “Водитель вездехода отказался дальше ехать”. Они, конечно, были удивлены, увидев меня здесь. Ведь туристы здесь, действительно, никогда не ходили и не ходят. Я первый здесь за всё время, если не считать оленеводов, которые здесь стоят неподалёку, вверх по реке. Они также крайне были удивлены, что у меня такой маршрут. Увидев меня, они подумали, что я поднялся сюда снизу по реке. Я объяснил им, что просто мимоходом пересекаю эту долину поперёк, спустившись с одного перевала, поднимаясь на другой. И так ещё будет продолжаться довольно долго, пока не достигну Кожима. Пожелав на прощание мне удачи, они поспешили также сообщить, что здесь бродит медведь. “Но не съел же он меня до сих пор, и сейчас не съест” - сказал я им. “ Нет, мы просто, чтоб знал” – ответили они мне. В том, что он здесь, и явно где-то рядом, я не сомневался, о чёем свидетельствовали помятые кусты, перевёернутые старые, гнилые колоды, и кучи медвежьего помёета, на которые я натыкался несколько раз.

День приближался к вечеру. Надо было определиться с местом ночлега, чтобы завтра решить проблему перехода с одного листа карты на другой. Я уже столько раз блуждал, теряя ориентировку в сложных ситуациях, что решаю не спешить. Лучше уж утром. Тем более, что долина для ночлега очень хорошая, за всё время похода не было такой. Решаю пройти в дальний конец долины, по которой мне предстоит подниматься на перевал. Довольно быстро достигаю верхней границы леса, откуда вижу тропу, поднимающуюся вверх, на перевал. Сама же долина, высокими крутыми бортами уходит гораздо дальше. В конце неё огромный, не то снежник, не то ледник. Разжигаю огромный костёр и оборудую здесь стоянку. За всё время похода, впервые, так много дров для костра, можно не экономить.

Ветер разогнал тучи. День солнечный, но всё равно холодно. Северный ветер гонит по небу огромные, косматые обрывка туч. Поднявшись наверх, я увидел, что немного отклонился в сторону. Но видимость хорошая, и ориентирование не представляет труда. Достаточно хорошо видны все вершины и перевалы. Идя по правому борту долины, хорошо вижу находящийся в её конце, не то снежник – не то ледник. Он весьма внушительных размеров. Даже отсюда, с расстояния около километра, отчётливо видны трещины на его поверхности. Сегодняшний отрезок пути, решаю проложить через Северную Чигим-Харуту, которая течёт в Европе. Чтобы потом с её притока вновь вернутся в Азию, на истоки Южной Чигим-Харуты. Таким образом, границу Европа – Азия я должен сегодня пересечь дважды.

Путь по исключительно ровной тундре, даётся легко. Правда, дует северный, холодный ветер, но мне это не помеха. Застегнувшись на все пуговицы, и одев, на голову капюшон, я иду против ветра. Водораздел Европа – Азия чётко вырисовывается скалистыми вершинами и гребнями, взметнувшимися над голыми и плоскими тундровыми плато. Тем не менее, мой перевал представляет собой плоскую, вытянутую долину, и совсем не имеет подъёма. Поэтому, я прохожу его довольно быстро. Тут вижу, что в Европу всёе же есть спуск. Он представляет собой довольно узкий и скалистый каньон с тремя уступами, напоминающими ступени. Ручей, текущий по нему, низвергается здесь небольшими каскадами водопадов. А на пологих участках дно каньона представляет собой ровную, булыжную мостовую, настолько отглажены верхушки камней водой и временем. По долине Северной Чигим-Харуты, куда я вышел, идти довольно легко, тем более ещё выручают оленьи тропы. Местность совершенно безлесна, нет даже кустарника. Зато черники, такое богатство, невозможно пройти мимо. Ногам некуда ступать, приходиться идти и давить ягоды. “Уж не культурная ли это плантация” - говорю я сам себе. Вскоре начались, вообще, изумительные места. На всех вершинах, на их склонах и даже на берегу реки, огромные скопления скал – останцев. Склоны гор, а особенно борта долины реки, сплошь утыканы причудливыми башнями и всевозможными фигурами. Фотографирую их, не в силах оторваться от этого занятия. До чего же прекрасное зрелище! Подходя к месту слияния правого истока реки с левым, так же вижу скопление выветрившихся скал. Они чем- то напоминают останцы на вершине горы Торре-Пореиз, что в Печоро-Илычском заповеднике.

Левый исток, вдоль которого я пошёел на перевал, чтобы выйти обратно в Азию, оказался полной противоположностью правому. Горы, окаймляющие долину, здесь ниже. Склоны их не такие крутые, а по берегу речки растут заросли ольхового стланика. Подхожу к перевалу, когда уже начинает темнеть. И вновь удивительные скопления останцев, настоящий каменный город, да и только. Кого только не напоминают эти скалы. Вот верблюд, а вот заяц. Вижу даже шахматного коня. Чуть поодаль вижу огромные каменные грибы. Прихожу к выводу, что эти останцы ещё красивее, чем те, что на горе Торре-Пореиз. Просто здесь никто не бывает, поэтому их никто не знает. Но уже достаточно темно и надо торопиться, здесь не заночевать, нет дров. Перевал оказался достаточно длинной, заболоченной долиной. Я шёл по нему, и казалось ему не будет конца. Когда я вышел на берег Южной Чигим-Харуты, было уже достаточно темно. Однако и здесь не было условий для ночлега. Пришлось идти дальше. Последние полчаса я шёл в сплошной темноте, пока не увидел полосу кустарника. Выискивая в траве удобную полянку для палатки, я неожиданно обнаружил останки нарт. Какая удача! Теперь не будет проблем с дровами. Это значит, что горячий ужин мне обеспечен.

Пока занимался обустройством лагеря, почувствовал, что замерзаю. Даже костёр не спасал от холодного, насквозь пронизывающего ветра. Странно, пока я шёл по перевалу, не чувствовал ни ветра ни моросящего дождя. Теперь же меня колотит так, что зуб на зуб не попадает. Поужинав и вскипятив чай, спешно залезаю в палатку. Допиваю чай, сидя в спальном мешке. Ну вот, вроде согрелся. Теперь и поспать можно.

День вроде неплохой, но как всегда дует северный ветер. Поэтому утром, очень тяжело вставать, выйти из палатки и ёжась от холода, разжигать костёер. Мой путь сегодня лежит вниз по долине Южной Чигим-Харуты. Мои предвкушения, что будет хорошо идти, не оправдались. Очень скоро началась лесотундра, и стало хуже идти. Кругом сплошная карликовая берёза. Начинаешь быстро уставать оттого, что ноги путаются в ней. Наконец река спустилась ещёе ниже, и пошёел сплошной лиственничный лес. Долина в этом месте неописуемо красива. Это сплошная зелёная лента тайги, зажатая с обеих сторон высокими горными хребтами. Вблизи они розоватые, а вдали голубые. Сверяю карту с местностью. Скоро будет “двуозерье”. Место, где две реки, Чигим-Харута и Пожемаю сближаются, почти соприкасаясь долинами, образуя два озера. Причёем у каждой реки своёе озеро. Они находятся рядом, друг против друга, но никак не связаны между собой. Именно, в этом месте, я должен перейти с Чигим-Харуты на Пожемаю, чтобы продолжить дальнейший путь по ней, и далее, через перевал, выйти на Мокрую Сыню.

По мере продвижения вниз, по долине, лиственничный лес сменился берёзово-еловой тайгой. Дальше пошло ещё хуже. Тайга оказалась сплошь завалена буреломом, который поминутно преграждал путь. К этому добавился ещё и непролазный кустарник. Такой труднопроходимой местности не было у меня ещё на всём маршруте. Я уже устал ломиться через чащу, а озера всё ещё нет. Дойдя до места сближения долин, сворачиваю вправо, чтобы выйти на Пожемаю. При переходе пересекаю небольшой холмик, с вершины которого пытаюсь разглядеть озеро в долине Харуты, но вместо него вижу какую то обширную болотину.

Река Пожемаю оказалась рядом. При переправе через неё, я зачерпнул воду в сапоги. Пришлось разжигать костёр и сушиться. Тут я услышал в тайге выстрелы. Через некоторое время, ко мне подошли двое. Поприветствовав друг друга, мы разговорились. Оказывается у них тоже достаточно сложный маршрут. Сами они из Свердловска. Идут с 14 августа. Вышли они их села Мужи, что на берегу Оби и, пройдя через водораздел, вышли на приток Сыни. Далее, вверх, по Сыне и Харуте, они поднялись сюда. Дальнейший путь их лежит через водораздел в Европу, где они будут сплавляться по Харуте (европейской) в Лемву, и по ней до Абези. Пока мы разговаривали, подошли ещё четверо. Конечно же, они были удивлены моим одиночным маршрутом, тем более таким сложным. Останавливаться они не стали и пошли дальше, пожелав мне счастливого пути и удачно закончить поход.

Путь вдоль Пожемаю оказался гораздо легче. Здесь не было уже той труднопроходимой тайги, как на Харуте. Под ногами была чистая, ровная, каменистая почва. Вокруг меня лиственничное редколесье. Вскоре, пошло какое то обширное болото, в его конце долина реки уходила влево. Учитывая, что мне нужно в другую сторону, вправо, я решил искать место для ночлега, так как уже надвигалась ночь. Искать долго не пришлось, и я встал на поляне, в высокой траве, на берегу речки, под огромными, раскидистыми лиственницами.

Ночью северный ветер разогнал облака, и впервые за всё время, я увидел небо, усыпанное звёздами. Но вместе с тем, пришлось помёрзнуть. Многодневная сырость сказалась. Утро же встретило пасмурным небом. Ветер вновь изменил направление, стал дуть с юго-востока. Пока я собирался начал накрапывать дождь, который превратился в беспрерывно моросящий дождь с холодным ветром. Но я уже был на перевале. Оттуда я увидел, что болотина, которое я вчера проходил, имеет размеры и форму озера, обозначенного у меня на карте. Вот и ещёе одно открытие. Значит, этих двух озёр, обозначенных у меня на карте, не существует. Скорее всего, это ошибка тех, кто составляли эту карту. Ведь, не могли же озёра, зарасти травой и превратиться в болота за какие-нибудь 30 лет, учитывая возраст карты. Вот, почему я так и не увидел этих озёр.

Дождь меня подгоняет, торопит, поэтому я быстро иду по перевалу. Перевал, это плоская ложбина на тундровом плато. Тучи идут настолько низко, что цепляют верхушки камней разбросанных здесь повсюду. Тем не менее, я достаточно легко ориентируюсь и без особого труда плавно спускаюсь к притоку Мокрой Сыни, речке Бадьявож. Дальнейший путь идёт по ней, прямо по её руслу. Места здесь красивейшие, просто удивительной красоты. Но в дождь всё плохо. Мокрый с головы до ног, я намокаю ещё больше от мокрой травы и кустов. Камни, намокшие от дождя, стали скользкими, и я падаю, поскользнувшись на них уже несколько раз прямо в ручей. Теперь меня хоть отжимай. Невзирая ни на что, решаю всё же дойти до Сыни. Тем более, только ходьба и согревает. Продолжая двигаться таким же темпом, вскоре выхожу на её берег. Здесь, впервые, за столько дней, вижу заросшую вездеходную дорогу, идущую вдоль берега. Рядом со мной обширная поляна, место стойбища оленеводов. Правда, уже их здесь нет, наверное, покинули горы, и ушли в тайгу. Мне здесь тоже неуютно, да и Сыню перейти лучше сейчас, раз уж мокрый.

За рекой, сразу от берега пошёл подъём в гору. Постепенно он кончился, и моему взору открылась долина следующего перевала, по которому мне выходить на реку Колокольня. По долине тёк ручей. На его берегу я и встал. Дров здесь было предостаточно, и я без особых хлопот разжёег большой костёр. Но дождь не прекращался, и пока я сушил один бок он успевал промочить мне следующий. Когда же это всё кончится? Было ясно, что сегодня не может быть и речи о дальнейшем движении по маршруту. Странно, в этой ситуации у меня не было чувства уныния и отчаяния. Большой костёр, видимо, вселял надежду, что дождь кончится, и я просушусь, отдохну, хорошо поужинав и позавтракав, пойду завтра дальше.

Сегодня, как никогда повеяло грустью, печалью. Ступив в долину реки Колокольни, я увидел, что лес уже полон жёлтых красок. При каждом порыве ветра, падали с берёз одинокие, жёлтые листья, кружась в воздухе и тихо ложась на траву. Осень! Как ты быстро приходишь!? Да, действительно. Ведь только вчера ещё не было даже намёка на неё, весь лес стоял зелёный, а сегодня уже всё пёстрое от желтизны берёз и багрянца рябин. Хотя, кажется, я понимаю, что это не осень пришла за один день, это я ступил в неё. Просто лес раньше был, преимущественно лиственница, а она желтеет гораздо позже. А то, что появилась берёза, лишний раз напоминает, как далеко я продвинулся уже к югу от начала маршрута. Вот местность и преобразилась. Появился и кедр, раньше его тоже не было. Теперь по долинам рек тянутся глухие леса, подобные тем, что в долинах Косью, Вангыра и других рек Приполярного Урала.

Вспоминается первый день похода. Боже мой! Как давно это было. Кажется, прошла уже вечность с этого дня. Начало… и сегодняшний день - как они противоречивы. Словно день и ночь. Да, я приближаюсь к Кожиму, конечной точке этого маршрута. Правда, впереди ещё достаточно долгий путь, но по сравнению с пройденным расстоянием – это уже совсем мало.

Река Колокольня оказалась достаточно глубокой и полноводной, и при переправе я намочил ноги, т.е. набрал воды в сапоги. Сушиться не стал и сразу же пошёл на перевал. Поднимаясь на него, опять восхищаюсь красотой долины, маленького, безымянного ручья, вдоль которого я иду. Слева по ходу, впервые за всё время вижу панораму Западно-Сибирской равнины. Раньше её загораживала гряда Малый Урал. До самого горизонта раскинулась плоская, ни единого холмика, равнина. Зелёная, с жёлтыми плешинами болот, которых больше, чем леса, она уходит вдаль, постепенно приобретая голубую окраску, которая на горизонте сливается с небом. Видны огромные, голубые полосы водных пространств. Это озёра, их великое множество. Эта сказочная панорама настолько захватывает, что невозможно оторваться. Ощущение такое, словно у меня под ногами, раскинулась какая-то волшебная страна. И действительно, ничего подобного я ещё не видел 

Пройдя перевальную высоту, начинаю спускаться в долину реки Хулги. Эта река образуется при слиянии двух рек: Хаймаю и Грубею. Долина её также необычайно красива. За все дни похода я не видел ничего подобного. Широкая, поросшая лесом долина, в обрамлении высоких скалистых сопок, уходит далеко на юг. Среди осенней, уже частично пожелтевшей тайги, петляет река. Слов нет, чтобы описать это. Одним словом, сказочная река, это надо видеть самому.

Вдруг я слышу шум мотора, и вижу далеко внизу, на поляне у реки, взлетающий вертолёт. Поднявшись в воздух, он сделал круг над поляной, и, полетев низко над долиной реки, скрылся из виду. Вновь наступила тишина. Меня же, конечно, это заинтриговало. Неужели здесь геологи? Пытаюсь, разглядеть что - либо на той поляне, но ничего не нахожу, пусто. Но что ж, сейчас узнаю, тем более мне как раз туда спускаться, именно в это место, ведь там у меня проходит маршрут.

Спуск оказался не такой уж и простой. После затяжного спуска, по пологой лесотундре, в конце меня ожидал длинный спуск по крутой осыпи. Скакать с тяжёлым рюкзаком, по огромным булыжникам оказалось проблемно. Пришлось продвигаться почти ползком. Лес, находящийся внизу подо мной, кажется рядом, но спуск бесконечен, поэтому я всёе ещёе не могу его достичь. Но отсюда уже видно, как на поляне находятся три человека, двое из них ставят палатку. Неужели это, всё - таки, туристы?

Наконец, крутой спуск с курумником, позади. Маленький лесочек под ним оказался довольно большим лесом, что оказалось для меня неожиданным. Я шёл по нему около 15 минут. В два обхвата толщиной ели и лиственницы указывали на то, что это уже не горный лес, и что в этой долине свой, особенный микроклимат. И вот ключевой момент: лес расступается, и я оказываюсь на поляне. Вижу троих человек. По их взглядам, как они на меня смотрят, видно, что они чрезвычайно удивлены моим появлением здесь. Мы сразу же познакомились, “по-русски”, в прямом смысле этого слова, а именно, один из них сбегал и тут же принёс флягу, содержимым которой, дружно отметили встречу. Они оказались геологами, их забросили сюда, чтобы пройти сплавом по реке Хулге и изучить береговые обнажения. “Будешь тут удивляться, не успели приземлиться, а уже встречают нас…” – пошутили они. Что касается дальнейшей программы этого вечера, они взяли удочки и дружно пошли на рыбалку, несмотря на то, что я их предупредил, об обречёенности этого мероприятия. Из-за плохой погоды, уже почти две недели не ловится хариус. Как я и ожидал, они возвратились ни с чем. Пока они рыбачили, я занимался обустройством лагеря. Надо признать место неуютное. Поднявшийся ветер продувал насквозь и я почувствовал, что замерзаю. Так же дали знать о себе мокрые ноги, я не мог согрется даже у костра. “Место они, конечно, выбрали нехорошее” – думал я, мечтая о том, как сейчас тепло и тихо в лесу. С трудом я дождался ужина, после которого лёг сразу спать.

День сегодня солнечный, ветер хоть и северный, но разогнал облака. В такую погоду идти да идти. Но с утра себя неважно чувствую. Какой то весь разбитый, вялый, болит голова. Наверное, вчера меня очень всё-таки продуло, не температура ли у меня? С этим здесь шутки плохи. Надо что-то делать. Принимаю после завтрака три таблетки аспирина, надеясь, что это поможет. Запив дополнительно таблетку от головной боли, сажусь писать дневник. Ловлю себя на мысли, что даже это даётся с трудом. Приходится напрягать зрение, а от этого болит голова. Мои новые знакомые с утра уходят поохотится и порыбачить. Они все, втроём, подходят к моей палатке и приглашают меня выйти. После чего, каждый жмёт мне крепко руку, желая, чтоб я дошёл, чтоб сбылись мои планы и мечты и все они торжественно вручают мне батон хлеба, пол пачки сахара и полкилограмма сала.

Время к полудню. Голова всё ещё болит, но слабость и чувство тошноты вроде прошли. Решаю, что пора трогаться в путь, заодно и пропотею. Приняв ещё две таблетки, снимаю палатку и, собрав рюкзак, трогаюсь в путь, Иду вдоль берега в надежде найти брод, так как река здесь достаточно глубокая и течение слабое. Найти хорошее место для переправы не удаётся. Перехожу реку в первом удобном месте. Оказалось достаточно глубоко, выше колена. Сразу же отжав носки и вылив воду из сапог, иду дальше, надеясь согреться от ходьбы. Мне везёт, я сразу же нахожу нартовую дорогу, она идёт прямо вдоль реки. Дойдя до открытой поляны, заросшей карликовой берёзой, она вдруг теряется в её зарослях. На той стороне нахожу её снова. Итак, повторяется несколько раз. Наконец, достигаю правого притока реки Грубею, и сворачиваю вверх по нему. Тайга, надо сказать, здесь какая то особенная. Это край изобилия. Вдоль реки сплошные заросли красной смородины и шиповника. Идя по лесу, срываю попадающие под руку ягоды. Перезрелые, они просто тают во рту. Под ногами ковёр черники, мимо которого невозможно пройти, обилие грибов. Из древесных пород добавился кедр. Повсюду попадаются, валяющиеся на земле, наполовину склёеванные и обглоданные шишки. Что ни говори, лесные жители не дремлют. Тем не менее, в них ещёе полным полно орехов, так что с нескольких шишек я набираю полный карман.

Достигнув места, где этот приток Грубею сближается с рекой Хаймаю, поднимаюсь на перевал, разделяющий их долины. Он невысокий и совсем короткий, представляет собой небольшую каменистую гряду. Прямо предо мной, внизу, раскинулась живописная долина, поросшая лесом, по которой течёт река. Вижу вездеходную дорогу, идущую вдоль неёе. Спустившись вниз, продолжаю движение по ней. Она старая, по ней давно уже никто не ездил. На засохшей глине, то и дело, встречаются отпечатки лосиных копыт. Но вдруг…что это? Я вижу довольно свежие отпечатки лап медведя. “ Значит, он где-то здесь рядом” – подумал я, разглядывая их, и вдруг услышал грозный, звериный рык и треск сучьев. Мгновенно переведя взгляд вперёед, я увидел медведя, который ломился через придорожные кусты прямо на меня. Всё произошло, в какие то доли секунды. Выскочив на дорогу, буквально в двух метрах от меня, он всё так же рыча и пятясь боком, перебежал через неё, и в одно мгновение скрылся позади меня в лесу. Я не успел даже опомниться. К собственному удивлению, у меня не было даже чувства страха, как и мысли, бежать. Почему же он не бросился бежать сразу, а именно, вначале выскочил на меня. Видимо, он меня тоже не боится. Скорее всего, я его потревожил с лёжки, что ему очень не понравилось. Вот он и хотел наказать непрошеного гостя, но, увидев человека, оторопел и поспешил уступить ему дорогу. Скорей всего так. Ещё и ещё раз я убеждаюсь, медведь к человеку относится с некоторой боязнью, может даже с уважением, и поэтому всегда старается с ним разминуться. Почему- то во всех рассказах о встрече с медведем, расписывают его как страшного, свирепого зверя, что совсем не соответствует действительности. Мы ведь не боимся его, когда видим в зоопарке. А здесь он такой же обычный, как и там, лишь с той разницей, что на свободе.

В этот день мне удалось, несмотря на то, что поздно вышел, достичь всё-таки верхней границы леса у впадения реки Молоньявож. Небо совсем очистилось от туч, что предвещало, ночь будет холодной. Это я почувствовал сразу, когда увидел, как на траву ложится туман. Пока ставил палатку и готовил ужин, совсем стемнело. Сидя у догорающего костра, я допивал чай. Стояла мёертвая тишина, а над головой было звёздное небо.

Ночью была минусовая температура. Это, кажется, первая такая ночь. Раньше, по крайней мере, я не замечал этого, как бы не было холодно. А сегодня замёрзла вода в котелке, и трава покрылась инеем. Я разбил лёд, он оказался около десяти миллиметров толщиной. К своему удивлению, я не замёерз этой ночью, просто было чуть прохладно. Были ночи, когда я замерзал сильнее при температуре выше нуля. Надо же, какую роль играет влажность окружающего воздуха. Вчера весь день было солнце, и вот, пожалуйста, ночной холод не так чувствуется.

Утро сегодня солнечное. Но пока готовлю завтрак, вдруг вижу, какую-то серую дымку, наползающую на солнце. Самое странное, она отовсюду, неизвестно откуда берётся, даже выползает из ущелий. Постепенно она всё сильнее и сильнее заволакивает солнце, превращаясь в зловещую, серую мглу. И вот уже, через некоторое время, начал накрапывать мелкий дождь. Надо срочно снимать лагерь и идти, пока перевалы не затянуло сплошной пеленой. Вот же погода! Нет, мне, уже, наверное, до конца похода не видать хорошей, тёплой погоды. Ветер меняется через день. Уже скоро месяц, как висит здесь циклон и не уходит.

До десяти утра успеваю собраться и трогаюсь в путь. Кустарник вскоре кончается. Долина реки представляет здесь скалистое ущелье. Наверху ровная горная тундра. К счастью, в этот раз дождь на разразился, как это было при переходе на Мокрую Сыню. За три часа я достигаю перевала. Здесь натыкаюсь на старую вездеходную дорогу и иду по ней. Спуск с перевала оказался немного крутым и довольно длинным. Он привёел меня в долину южной Грубею, притока реки Тыкотловой. Красивейшее место – эта долина. Зазубренные гребни гор, утыканные скалистыми останцами, уходят ввысь, а внизу - осеннее, пёстрое, многоцветье горной тайги. Фотоаппарат у меня, от длительного ненастья, впитал столько воды, что даже запотели линзы, и требовал тщательной просушки. Так, что о фотосъёмке не могло быть и речи, что очень, конечно, жаль. Пообедав здесь, двигаюсь дальше на юг. Через следующий перевал я должен выйти из этой долины на реку Петравож, а с неё на реку Большая Тыкотлова. Оттуда мне предстоит восхождение на гору Лемваиз, высотой 1473 метра. Надеюсь увидеть оттуда верховья Кожима, если, конечно, будет видимость. Да, как не странно, но я уже нахожусь на завершающем этапе моего долгого пути. Это значит, что в случае аварийной ситуации у меня нет уже иного выхода, как только идти вперёд, по запланированному маршруту. Почему? Потому что, теперь самое близкое место, чтобы выйти к людям, это Кожим. Самому, пока, даже не верится, что я так близко подошёл к “ финишной черте”. Глядя на карту, это осознаёшь разумом, но до самого себя не доходит. Потому что, кругом всё та же дикая горно-таёжная местность, которой, кажется, не будет конца.

Перевал оказался несложным. Подъём шёл по долине ручья и был совсем незаметен. Идя по мокрой траве, я ужасно вымок. Черники, вновь, тьма тьмущая, да какая крупная! Но, увы! Сегодня она уже мягкая, и мнётся в руках, когда собираешь. Что ни говори, мороз поработал на славу, за одну только ночь.

Перевал оказался слишком затяжным. Идя по горной тундре, я, преодолевая холмик за холмиком, прохожу, озеро за озером, а ему нет конца. Уже начинает темнеть, а я всё ещё на перевале. Далеко впереди вижу, как будто, что- то похожее на лес. Приближаясь, вижу, что это, действительно, так. Уже достаточно стемнело. К счастью, всё-таки успеваю дойти до него, но долина оказалась крайне неуютной. С трудом нашёел место для стоянки, да и то не идеальное. Да ладно, хоть это есть, где уж искать теперь, если стемнело совсем.

Дождевые заряды следуют один за другим. Причём, всё это сопровождается шквальным, северным ветром. В том, что место, отнюдь, не идеальное я выбрал вчера для ночлега, убеждаюсь и сегодня. Однако, хоть палатку удалось поставить, и пусть по краю поляны заросли ивняка, это всё-таки неплохая защита от ветра. Зато вчера в этом ивняке пришлось расчищать, верней прорубать, дорогу к воде, т.е. к ручью. Так, вообще невозможно было подойти. Спальник, от всей этой сырости (уже двадцать дней стоит плохая погода), несмотря на герметичную упаковку, напитал столько влаги, что плохо греет. Последнее время я начинаю это уже ощущать. Надо бы хоть денёк, чтобы было солнце и ветер, и я бы просушил его. А здесь, как назло, сплошное ненастье. Чувствую, что оно давит мне на психику. Я от него уже устал.

Сегодня предстоит короткий переход, за пол дня успею. Поэтому, не торопясь, жду, когда же немного прекратится дождь. А он всё продолжается, затихая временами, на пять – десять минут, чтобы потом снова хлынуть с новой силой. Пол дня я уже сижу в палатке, надеясь, что погода изменится, занимаясь между делом ремонтом снаряжения, и ещё вот пишу эти строки.

Решаю всё же не ждать погоды, её видимо, не дождаться. А то дождусь, что заночую здесь ещё раз, что не желательно, ведь у меня достаточно жёсткий график движения. Но сначала решаю всё-таки пообедать, т.к. время уже перевалило за полдень. К своему удивлению, готовя обед, вижу, что на вершинах гор лёг снег. Я точно помню, с утра его не было. Погода вообще непонятная. Сквозь просветы в тучах, видно голубое небо, светит солнце и идёет дождь. Зато радуга, где только не появляется, каждый раз в другом месте, то ближе, то дальше. А тут вдруг олень, откуда-то, взялся. Наверное, отбился от стада, потерялся. Он долго стоял и смотрел на меня, так и не решаясь приблизиться.

Дождь так и не затихает. Снимаю палатку под тентом, чтобы не намочить. Так же, собираю под ним рюкзак. Готовый к выходу на маршрут, скатываю мокрый и тяжёелый от воды тент и, уложив его в рюкзак, трогаюсь в путь. Местность, как назло, хуже не бывает. Путь мне преграждает сплошной ивняк, сквозь который и в хорошую то погоду не просто продираться, а тут приходиться штурмовать его в дождь. При этом потоки воды льются мне за шиворот. Да и сам я весь мокрый, хоть отжимай. Бывают же в жизни моменты, вроде этого. Да, сейчас мне не позавидуешь! Кто-то скажет: “Какая невидаль, меня тоже много раз заставал дождь, когда я ходил за грибами, и такой же мокрый, с головы до ног, я пробирался сквозь кусты”. Посмею возразить! Когда находясь в подобной ситуации, знаешь, что через час, два с небольшим тебя ждёт горячий ужин в тёплой квартире, и вечер на диване у телевизора, то это совсем не то. Другое дело, когда тебя, вообще, ничего не ждёет, кроме ночлега под дождёем в тайге, в глухомани, в холодной, счастье хоть, что в сухой палатке. И то ты должен хорошо потрудиться, чтобы обеспечить себе хоть это.

На моё счастье, я, преодолев кусты, выхожу на болото и вдруг вижу здесь вездеходную дорогу. После болота, она чистая, и довольно укатанная, повела меня через лес. Замечаю, что лес, уже отнюдь, не горный, это настоящая сибирская тайга, с тридцатиметровыми елями и огромными кедрами с примесью берёзы. Довольно скоро выхожу к реке Большая Тыкотлова, и иду по ней вверх, где в ряд огромным пирамидами выстроились вершины Народо-Итьинского кряжа. До чего же они красивы, но фотоаппарат не работает, его надо сушить. Пройдя около часа вверх по реке, у верхней границе леса, нахожу на берегу достаточно ровную поляну, защищёенную от ветра и ставлю здесь лагерь. Если погода исправиться, завтра предстоит восхождение на гору Лемваиз. Погода же пока, не только не думает исправляться, она вообще взбесилась. Дождь хлещет, как из ведра, не переставая. Тем не менее, обилие дров позволяет разжечь большой костёер и просушиться. Пока готовил ужин, совсем стемнело. Дождь и не думал прекращаться. Когда я, намаявшись, поставил под тентом палатку и устроился спать, дождь вдруг прекратился. Выглянув из палатки, я увидел звёздное небо.

В этот день дети идут в школу, а я иду сегодня на восхождение. Гора Лемваиз, какая она? Сегодня узнаю! Ветер дует с севера, поэтому довольно холодно. На вершинах снег, но мне не привыкать. Я совершал восхождения, в подобных ситуациях уже неоднократно. Фотоаппарат просушил с утра возле костра, и он заработал. Зарядив плёнку, трогаюсь в путь. Долина изумительно красива. 

Повсюду высятся горы со скалистыми вершинами и зазубренными гребнями. Многие вершины имеют на верху вертикально стоящие, острые плиты. Это чудо – они неповторимы! Сколько я вижу всего, и не перестаю удивляться. Потому что каждый раз что-то новое.

Приближаясь к месту восхождения, не могу найти вершины. А где же гора, куда подниматься то! Река течёт в глубокой долине, и если с противоположного берега подступает горный хребет с чёетко выраженными вершинами, то с моего берега, какое то плато с крутыми склонами. Решаю всё-таки подняться на плато в надежде увидеть вершину. Подъём оказался под конец достаточно сложным. Чтобы достичь края, лежащего предо мной плато, мне пришлось пройти по острому, как нож, скалистому гребню. Лежащий наверху снег и страшной силы ледяной ветер, представляли серьёезную опасность. Можно представить, что, значит, висеть над бездной, цепляясь коченеющими от холода руками за обледенелые камни. Трудно найти слова, чтобы описать, каких трудов мне это стоило, но я прошёел этот гребень. При этом ветер, так и норовил скинуть меня вниз.

Впереди затяжной подъём по плато, но надо идти против ледяного ветра, который пронизывает насквозь и сбивает с ног. Иду из последних сил, да и то лишь только из-за того, что самое сложное пройдено, и отступать поздно. Кругом лежит снег, настоящая зима. Иду уже около часа, подъём едва заметен, ему, кажется, нет конца… но стоп! Вдруг я вижу, что дальше идти уже некуда. Впереди круто обрывающийся вниз склон, и предо мной желанная картина. Не веря своим глазам, я не могу придти в себя. Двадцать четыре долгих дня я шёл по Уральскому хребту, чтобы увидеть это. Кожим, который раньше казался таким далёким и недоступным, теперь вот он - предо мной, достаточно только спуститься к нему. Это было такой радостью, что вызвало взрыв эмоций. Я торжествовал вслух, пытаясь перекричать шум ветра. Мне нечего было стесняться, я был один.

Сверху открылась изумительная панорама: внизу распростёрлась река Кожим, за ней гора Санаиз с двугорбой вершиной, чуть дальше хребет Малдынырд, и на горизонте Западные Саледы. Для меня эти места были почти родными, ведь здесь мной всё давно исхожено. Странное чувство, ступить в верховья Кожима, для меня было равнозначно оказаться уже почти дома, а ведь чтобы попасть туда, надо проделать большой путь. А всему причина разница в контрасте между пройденным мной расстоянием и оставшимся.

Поодаль замечаю, что- то вроде тура. Иду туда, это останки тригапункта. Записок нет. Закладываю в тур свою записку, и начинаю спускаться. Спуск нахожу другой, более практичный, и таким образом оставляю в стороне скалистый гребень, по которому поднимался. Когда к вечеру я достигаю лагеря, то выглядывает солнце. Готовлю, не спеша ужин. Какая благодать. Я сижу возле костра, и пью чай со сгущёнкой, один, в глуши, на фоне угасающего дня.

С утра светит солнце и дует свежий ветер. Самое подходящее время, чтобы просушить спальник, поэтому вывешиваю его, продолжая заниматься завтраком. Путь, предстоящий сегодня до следующего лагеря, короткий. Я должен перейти через пологую гряду, находящуюся к югу от меня и спуститься в долину реки Малая Тыкотлова. Далее, поднявшись по ней до верхней границы леса, я должен поставить лагерь для последнего восхождения на моём маршруте. Завтра мне предстоит подняться на вершину 1549 метров, высочайшую точку Народо-Итьинского кряжа.

Пройдя немного вниз по реке, начинаю подниматься на водораздел. Передо мной лесное озеро, на противоположном берегу пьют воду два огромных лося. Увидев меня, они тут же исчезают. Я продолжаю подниматься всё выше и выше. Пологий подъёем идёет по лесу и кажется бесконечным. Но вот начался ольховый стланик, и подъём прекратился. Похоже на то, что я достиг вершины. Пробираясь сквозь эти труднопроходимые заросли, вдруг в стороне от меня слышу странный, очень громкий треск сучьев, который в течение 30 секунд удаляется и затихает. Кто же это может быть? Мне думается, это лось. Медведь, он явно тише ходит. Ещё немного и открывается чудеснейшая панорама, на очень узкую, поросшую дикой тайгой долину реки Малая Тыкотлова. Видно как река петляет на дне долины, прижимаясь, то к одному, то к другому еёе борту. Удивляет падение реки, оно довольно крутое и сверху это хорошо видно. Спуск вниз оказывается довольно крутым. Склон долины обильно порос кедром, решаю влезть на один и насобирать шишек. Взобравшись, начинаю трясти ветки, шишки падают, как перезрелые яблоки с яблони. Извлечь орехи оказывается проще простого. Проводишь пальцем по чешуйкам, и они все отлетают, оставляя, голый стержень с орехами. Вот, что значит зрелые шишки, а я до сих пор этого не знал. Таким образом, набираю полтора килограмма орехов. Правда, руки от этого - покрылись липкой смолой, и по этой причине мне не хочется продолжать это занятие. Считаю, что на сегодня хватит. Кедрового ореха здесь с избытком, все деревья обвешаны шишками. Потом ещё продолжу, если захочу, а сейчас пора идти дальше.

Последние метры спуска оказались гораздо более крутые, чем я ожидал. Фактически это почти отвесная скалистая стенка, поросшая лесом. Я буквально сполз в долину, цепляясь за коренья и ветки, растущих на этом склоне, кустов. Долина, действительно, оказалась очень узкой, шириной около 100 метров. Идти здесь было сплошное удовольствие. По берегу чистый елово-берёзовый лес, масса мест удобных для привала. Тут я был удивлён ещё больше. Ну, чем не заповедный край! Такого я ещё не видел. Меня поразило обилие красной смородины. От кустов, облепленных ягодами, всё вокруг было красное. Ягоды так плотно облепили ветки, что не было даже видно ствола, сплошное ожерелье крупных кроваво-красных ягод, одно движение руки, и полная горсть. Я лакомился и лакомился, не в силах пройти мимо. Потом, когда уже почувствовал, что больше не могу, набрал за несколько минут полный котелок, и пошёел дальше. Однако этим зарослям не было конца, два часа я уже шёл по ним, а они не кончались. Сколько же её здесь? Лишь только у верхней границы леса смородина закончилась.

Я встал на ночлег в красивейшем месте, на траве, под большими раскидистыми лиственницами. Напротив моей уютной полянки, на другом берегу речки отвесная скала, поросшая берёзовым лесом, уже полностью пожелтевшим. Это живописная картина будет меня вдохновлять. Ведь у меня завтра ещё одно восхождение, последнее на маршруте, а потом уже прямой курс домой. И, действительно, так хорошо сейчас! Вокруг меня такая красота и мёртвая тишина. Всё замерло, даже ветер стих, лишь едва слышно журчит в тишине речка. “Жаль, кроме меня никто этого не видит” – думаю я, сидя у костра, заканчивая ужин.

Ночь на редкость была сегодня тёплой. Да и день с утра обещает быть не таким плохим. Солнца, правда, нет, но облака не дождевые и ветерок достаточно тёеплый, с юга. Трудно поверить, что ещё позавчера, на Лемваизе, была настоящая зима. Сегодня иду на последнее восхождение, на моём транс – переходе. Ну что ж, осталось только пожелать себе удачи и трогать в путь, к вершине. Сегодня предстоит посетить самую высокую точку Народо-Итьинского кряжа, гору 1549 м. (вот почему она без названия - не знаю). Верхней границы леса достигаю довольно быстро и далее, когда река раздваивается, сворачиваю на правый исток. Здесь, пройдя некоторое время вдоль отвесных скальных стен, приближаюсь к истокам речки, дальше идти некуда, только вверх. Но вот куда именно вверх, непонятно. С трёех сторон сползают каменные осыпи, и какой из них является склоном горы, не знаю. Решаю всё же подниматься прямо по ходу движения. Подъём не сложный, хотя и затяжной. Постепенно, по мере подъёма, левый борт ущелья, из которого я поднимаюсь, остаётся далеко внизу, а моему подъёму ещё нет конца. Камни здесь покрыты лишайником, который напитал много влаги и скользит под ногами. Ступать, поэтому, приходиться осторожно. Но вот, наконец-то, впереди обозначился пологий гребень. Ещё немного и предо мной спуск на противоположную сторону. Но где вершина? Тут я, чуть правей, замечаю её. Она гораздо выше, чем я ожидал и меня от неё отделяет относительно неглубокая седловина, около 50 метров. После таких вершин, как Пайер и Скалистая, преодолеть её не составляет труда. Без каких-либо сложностей, я почти вбегаю на неё. Здесь стоит почти целый, хотя и очень старый, триангуляционный знак. И опять, никаких записок, никаких следов посещения кем-либо этой вершины. Вот она - моя вершина! Как никак приятно, что ты всё-таки первый. Фиксирую этот момент для истории, оставляя записку. Интересно, сколько она здесь пролежит?

Обзор с этой вершины, к моему удивлению, оказался куда более замкнутый, чем с Лемваиза. Скопление близ лежащих вершин почти полностью закрывало обзор на запад. Я долго всматривался в хитрое переплетение хребтов и долин, но так и не мог понять, где есть что. Внизу разветвлялась, какая - то речушка, еёе долина исчезала за поворотом, среди этих громад. Видимо, это была Сэлэмью. Я так и не смог увидеть Кожим, и понять, где он находится. Вот ещёе один урок. Не всегда с самой высокой вершины дальше всего видно. Зато на восточной стороне почти ничего не препятствует обзору. Вижу долины рек Малой Тыкотловой и Болбанью. Как на ладони, раскинулось Плато Испытателей природы, это своеобразное плоскогорье, раскинувшееся к востоку от Народо-Итьинского кряжа. А дальше, до самого горизонта, плоская равнина, плавно переходящая из зелёеного в голубой цвет, сливающаяся в туманной дымке с небом. День сегодня тёплый, стоит мёртвая тишина, и ничто не мешает насладиться всем этим.

Костёр догорает. Вот и ещё один день закончился. Надо бы идти спать, а я не хочу. Сижу и слушаю ночь, её таинственное дыхание, в шёпоте листьев, шуме реки.

Погода, по-прежнему балует. Сегодня также тепло и нет дождя, правда, солнца тоже нет. Но это неважно. Главное - хорошо идти. Хорошо накатанная нартовая дорога ведёт меня через водораздел, представляющий поросшую лесом седловину, разделяющую бассейны рек Малой Тыкотловы и Балбанью. Приближаюсь к наивысшей точке водораздела. Лес редеет, и я уже вижу спуск в долину Балбанью. Её долина прямой линией уходит далеко на юг. Смотрится она сверху довольно красиво. Видно, как она как бы упирается в невысокий перевал, который отсюда кажется игрушечным. Планирую пройти сегодня всю долину, и через этот перевал выйти к верховьям реки Тынаготы. Откуда останется последний бросок до реки Кожим, конечного пункта маршрута.

Красота вокруг неописуема. Что-то произошло в последние дни с лесом. Буквально за один день всё преобразилось. Тундра окрасилась в сказочные цвета. Волшебным зрелищем смотрятся зелёеные стройные лиственницы на фоне ярко-красного, оранжевого ковра карликовой берёзы. Это ли не сказка!? Здесь только картины писать. Сколько раз я ходил в межсезонье, но почему-то до сих пор не заставал такого зрелища, осень буквально за один день. Да, таких красот мне природа ещё не преподносила.

Всё дальше и дальше вдоль Балбанью ведёт меня эта нартовая дорога. Ноги сами несут по ней. Красивые парковые перелески сменяются открытыми пространствами. Временами дорога переходит с одного берега на другой, но река мелкая и преодолевается легко. Наконец, выхожу к месту слияния левого и правого еёе истоков. Они почти одинаковые по полноводности, фактически-то и дают ей начало. Здесь на поляне решаю сделать обеденный перерыв, справа по ходу от меня видна огромная гора. Левый исток Балбанью, течёт оттуда. Судя по карте – это Ярота, одна из высочайших вершин Народо-Итьинского кряжа. Высота еёе 1341 метр.

Дальнейший путь идёт всё так же – вдоль реки, по той же утоптанной тропе. Лес кончился. Река, а правильней всего ручей, (здесь уже верховье) течёт теперь в узком прямом ущелье, напоминающем зелёный коридор, т. к. дно его сплошь поросло ивняком. По обе стороны тянутся крутые, почти отвесные стенки, образуя борта. Впереди уже виден подъёем на перевал, который представляет собой тундровое плато. После короткого подъёма, я вновь оказываюсь в окружении пологих голых каменистых вершин.

Перевал оказался достаточно протяженным. Тропа потерялась, и я иду напрямик к виднеющемуся впереди понижению среди однообразных, высокогорных, каменистых тундр. Приближаясь к нему, вижу небольшое озеро. Из него вытекает ручей, по которому я продолжаю путь. В отличие от долины Балбанью, эта - довольно стремительно спускается всё ниже и ниже. Падение ручья довольно большое. Поэтому вскоре, я оказываюсь в глубоком ущелье с высокими, скалистыми стенами. Местами в них видны огромные разломы, из которых “выползают” снежники. У основания они вытаяли, вследствие чего образовались снежные гроты, из которых текут ручьи. После долин рек Тыкотлова и Балбанью пейзаж фантастически суров. Но у меня сейчас другие проблемы. Быстро темнеет, а я всё ещё нахожусь в этом мрачном ущелье, которому не видно конца. Мне надо дойти, чтобы заночевать, если не до леса, то хотя бы до такого места, где есть кустарник.

Ущелье расширяется, превращаясь в широкую долину, окаймлённую горами, которая немного поворачивает влево. Пока не могу определить точно своё местонахождение. Ну, да ладно, не столь важно, главное найти место для ночлега. Уже совсем стемнело, видны лишь контуры гор. Возле ручья вижу что-то тёмное, похожее на стену кустарника. Сворачиваю туда. Так оно и есть.

Здесь, в зарослях ивняка, на берегу нахожу ровную полянку и становлюсь на ночлег. Дров оказалось предостаточно, и я быстро приготовил ужин на жарком костре.

Сидя у догорающего костра, в этом безмолвии, окружённом горами, чувствую себя на пороге открытия. Ведь завтра должно решиться. Завтра вечером я должен выйти на Кожим. Последние дни особенно чувствуешь оторванность от внешнего мира. Тем более, как я расстался с геологами в верховьях Хулги, так до сих пор никого и не встретил. Район Народо-Итьинского кряжа оказался самым глухим и не посещаемым людьми. Не могу поверить, что поход заканчивается, хотя это так, самая южная точка маршрута достигнута, завтра поворачиваю к Кожиму.

С утра стоит густой туман, в котором потонули не только горы, но и ближние кусты. В воздухе сырость, вставать неохота. Понятно, что придётся ждать, пока он рассеется, но надо быть наготове. Именно потому встаю и начинаю готовить завтрак. Туман, действительно, рассеивается, а точнее, поднимается вверх. Уже чётко видна долина притока Тынаготы, в которой я нахожусь, хотя вершины гор, по-прежнему, в облаках. Мне надо выйти к Тынаготе, она где-то здесь рядом. Выйдя на неё, я должен продолжить дальнейший путь вверх к её истокам. А потом последний раз через водораздел Европа-Азия на Кожим. На карте видно, что если идти по ручью до слияния с Тынаготой, то получается слишком большой круг, т.к. долины сходятся под острым углом. Гораздо практичней свернуть на неё раньше, тем более, по карте видно, что здесь находится удобная низина для такого перехода. Пройдя совсем немного, вижу это место. Оно представляет собой обширную заболоченную долину, в конце которой, что-то похожее на перевал, точнее проём между двумя невысокими вершинами. При более близком знакомстве это оказывается спуск к Тынаготе, находящейся гораздо ниже, поэтому в её тесной долине растёт густой лес. Кругом кусты, нагромождение камней, идти по которым довольно тяжело. Поэтому продвигаюсь вдоль русла реки довольно медленно. Кроме всего этого замечаю, что вопреки всему, ноги почему-то не хотят слушаться. Какая то слабость во всём теле, хочется сбросить с себя рюкзак, сесть и никуда не идти. Что со мной происходит - не пойму. Хотя самочувствие хорошее. Но что ж придётся отдыхать. Напротив, на перекатах, вижу небольшие ямы. Пробую рыбачить, но как всегда – безрезультатно. С тех пор, как испортилась погода (после Хойлы) мне не удалось поймать ни одного хариуса, видимо он уже спустился вниз, дело ведь к зиме всё-таки.

Отдохнув, двигаюсь дальше. Вижу, как река постепенно поворачивает вправо, словно вертится на одном месте. Сверяюсь по карте, и становится всё ясно. Всё-таки мне не удалось избежать лишнего круга. Обидно конечно, что потерял два часа, но что поделаешь, тем более, что это колено уже пройдено. Далее русло поворачивает круто влево. Долина здесь стала гораздо выше, поэтому леса уже нет. Невысокие сопки спускаются к берегу сплошными курумами. В русле реки, пропилившей себе дорогу среди этого мёртвого нагромождения камней, встречаются островки поросшие травой и низко стелющимся кустарником. Повсюду разбросаны огромные камни. Местами их так много, что они перекрывают всёе русло. Идти довольно тяжело, приходится прыгать с камня на камень. То берегом, то прямо по руслу реки настойчиво продвигаюсь вперёд. Вроде немного прошёл, а уже так устал, что за весь день так не уставал.

Впереди раздвоение долины. Я в замешательстве, куда идти? Я уже неоднократно успел поплутать в долине Погурея, принимая поспешные решения. Как бы здесь не повторить то же самое. Поэтому, решаю не спешить, надо подумать и заодно пообедать, тем более, здесь есть кустарник для костра. Сомнения вызывает сам правый приток, уж очень он мал. Ещё и ещё вглядываюсь в карту, к великой своей радости нахожу всё-таки это ущелье. Оно, оказывается, есть на карте, но очень трудно различимо.

А вот уже и место слияния двух истоков Тынаготы. Горы здесь расступаются, и взору открывается обширная поляна. Поворачиваю влево на правый исток, текущий из узкого ущелья. С двух сторон здесь отвесные скальные стенки. Две горы, сдавливающие речку, уходят в низко висящие облака. Идти легко, т.к. здесь идёт хорошо набитая оленья тропа. Ущелье кончается так же неожиданно, как и началось. Впереди, плавно поднимающееся и исчезающее в сплошной пелене облаков, ровное плато. Иду, ориентируясь по компасу. Наконец затяжной подъём кончился и впереди обозначился спуск. Вот он, этот долгожданный момент, отсюда я ступаю ногой из Азии в Европу, в бассейн Кожима, и уже окончательно. Подумать только, неужели я почти дома? Ведь, если верить карте, то до реки Кожим, где можно сесть на попутную машину и уехать домой, осталось всего 12 километров. Разве легко поверить в это после всего, что пришлось испытать? Действительно, после месяца одиночного странствия, даже не можешь представить, что цель достигнута. А пока я стою на диком и пустынном перевале, окутанном облаками, прощаясь с Азией. Ведь почти весь маршрут пролёг у меня по восточному склону Урала. Он, действительно, более красивый, приветливый и уютный, в отличие от западного склона – довольно сурового. Вспомнить хотя бы Погурей. Как уютно было после бесконечных скитаний по горной тундре спуститься в его долину. И вот, наконец, пришла пора, когда я покидаю эти края. Впереди, давно исхоженные вдоль и поперёк, ставшие уже родными места.

С перевала замечаю тропу. Она, вскоре выводит на дорогу, которая всё время идёт под гору. Ноги сами несут по ней. Начинает темнеть, но я не чувствую усталости. Всёе ближе и ближе Кожим, я вижу уже его долину. Спустившись в неёе, пересекаю небольшой перелесок, и … предо мной разлившись широким перекатом, открылась река Кожим.

Стоя на берегу, я смотрел на воду. В пенистых гребнях водных струй, мчавшихся через перекат, совсем иные картины представали моему взору… “Несколько домиков станции Полярный Урал, удаляющийся поезд, мёртвая тишина среди голой тундры. Оранжевые громады гор в лучах заходящего солнца с зияющей скалистой пастью Конгорского ущелья, показавшегося мне таким мрачным и неуютным, с которого я начал свой путь”. Где же всё это сейчас? Разумеется, так же далеко, как далеко было тогда от меня это место, где я сейчас стою. Я не мог представить даже, как должен выглядеть этот путь, не хватало воображения, а сейчас отчётливо вижу его по дням, почти по минутам. А всё потому, что нет среди этих дней ни одного одинакового. Как давно, кажется, это было - мой первый шаг навстречу неизвестности. И вот уже окончен этот сложнейший переход, соединивший реки Собь и Кожим ниткой маршрута. Даже при беглом взгляде на карту, видно как велико это расстояние. А сейчас, оно, пройденное мною, даёт понять, как нелегко это было сделать. Ведь, кроме физических трудностей надо было ещёе преодолеть себя. И я сейчас пью воду из Кожима, восклицая: “Да, я первый, это точно!”

5 сентября 1989 года

Послесловие к походу

Вот и окончен этот смелый и дерзкий переход. Транс – Уральский переход в одиночку, без какой-либо страховки и спонсоров, то есть вообще не финансированный и не санкционированный. С точки зрения официального туризма, являющийся грубейшем нарушением всех норм техники безопасности. Но в тоже время, сколько туристских групп терпят бедствия, и даже гибнут на относительно несложных, казалось бы маршрутах. Этот маршрут отвечает частично на эти вопросы. Низкая требовательность к самому себе, наличие страховки, то есть надежда, что в случае чего тебя спасут. Они то и ведут к аварийным ситуациям.

Когда знаешь, что неоткуда ждать помощи, располагаешь только на себя. Пример тому – этот поход. В нём был использован весь опыт предыдущих путешествий. Самая высокая требовательность к самому себе, а также соблюдение графика движения обеспечили точность контрольного срока. В строго назначенный день я вышел туда, где планировал быть. И это в экстремальных условиях, когда в течение всего похода практически не было хорошей погоды, т.к. время прохождения маршрута выпало на межсезонье. А ведь, что это такое, можно представить из того, что в этот период все маршруты на категорию выше. Если суммировать всё, а именно: сложность маршрута, одиночество, межсезонье, то легко представить, насколько это сложно. Каких трудов стоило пройти этот путь. В то же время, пройдя маршрут, я чувствовал себя вполне удовлетворительно, и если бы продуктовую заброску, то можно было бы продолжить маршрут ещё на такой же срок.

Мне, конечно, сложно ответить, претендует ли этот маршрут на что-то. Может ли он являться своеобразным рекордом. Знаю только, что я первый. До сих пор, по крайней мере, в одиночку, траверс Уральского хребта никто ещё не совершал. И если, кто-то когда-нибудь пройдёт Транс – Уральским маршрутом, более подготовленный и не в одиночку, а с серьёзной финансируемой экспедицией (вроде экспедиции Шпаро на Северный полюс), то, найдя мою записку, пусть знают, что был уже Транс – Урал, и они не совсем первые. И нет наверное смысла, сравнивать потом, их достижения с моими. Ведь это совершенно разные ситуации.

Да, одному трудно, но нигде как в этой ситуации начинаешь понимать, что есть она – наша жизнь. Ведь наша повседневная жизнь, где постоянная спешка, работа, очереди, домашние проблемы – всего лишь жалкое существование в сравнении с тем, что можно увидеть и прочувствовать здесь, оказавшись наедине с природой. И неудивительно, что меня опять влечёт в эти места. Где горные реки с чистой, как слеза, водой мчащиеся мимо скалистых берегов. Каменные пустыни высокогорных плато, соседствующие рядом с пышными субальпийскими лугами. Вершины горных хребтов, касающиеся облаков, с нетающими ледниками и снежниками в карах, а также с обилием удивительных голубых озёр. Всю эту нетронутую заповедную природу можно увидеть только там. Человек, который хоть раз видел это обязательно придёт сюда ещё раз. И поэтому может, мне довольно часто снится этот край, эта горная страна. Где за сотни вёрст от жилья, в глухой долине, окружённой горами, стоит затерявшаяся среди тундры одинокая палатка. Низко висящие тучи почти цепляют еёе. И под непрекращающимся дождём сидит в ней человек и пишет строки дневника “ТРАНС-УРАЛ 89”